Высокий длинный утёс над рекой плыл в тумане, далёкий и чёрный, похожий на неровный каравай. Ужасная красавица расстилала с угрюмой скалы свою песнь, словно сеть — невиданная и незримая — и рулевые теряли разум. Дева песней звала рыбаков и купцов, и люди бросались на зов и гибли. Пороги мололи обломки судов и тела. В этом месте был волок — проезжие издавна предпочитали посуху обойти и утёс, и пороги. Ни один смертный не видел облика девы, но рыцарь не сомневался, что злая певунья прекрасна, как сумерки, ночь, заря. Рыцарь не замышлял подняться на чёрный утёс и попробовать убить деву. Она была гораздо страшней дракона.

Рыцарь направил коня вдоль стерни к переправе. Разочарование горчило. Он прибыл спасти этот злосчастный край, а край его упорно не замечал. Не приветствовал, ни о чём не просил. Убранные поля чересполосицей простирались к кукольным деревушкам, впереди лежал тусклый клинок реки, а за рекой к воде прилепился небольшой город — выводок аккуратных домиков, постоялых дворов и складов. Издалека фахверковые дома казались пряничными с сахарной глазурью. Несколько дней назад рыцарь купил один такой на местной ярмарке и съел. Над городом навис то ли большущий холм, то ли приземистая гора. Склон её, обращённый к реке, был расчерчен чёткими вертикальными полосами. То был знаменитый драхенландский виноградник. Сколько хватало глаз, вглубь страны подымались точно такие же горы — засаженные виноградом, скалистые и пустые или поросшие высоким непроходимым лесом, чёрным и голым по зиме. Деревья стояли дыбом, как шерсть сердитого зверя. Над их ветвями и над макушками низеньких гор в вечернем мареве висела белая, как заоблачная луна, холодная вершина Драхенберг.

Рыцарь проследил взглядом вьющуюся от города ввысь дорогу. Она вела к старому бурому замку. Родовое гнездо местных герцогов или графов уселось в углубине горного склона, посреди виноградника, и пустило цепкие корни. Всё было по-зимнему тускло и пусто. Рыцарь отметил, что у города нет стены, а дорога к угрюмому замку довольно длинна. Если зимой по равнине и льду реки придёт враг, обитатели пряничных домиков не смогут оборонять их и не успеют укрыться в замке, и городок достанется мародёрам.

У переправы рыцарь догнал крестьянина с кобылой. Крестьянин не очень старательно поклонился и не проявил дальнейшего любопытства. С другого берега отчалил паром — по сути просто деревянная коробка — и рыцарь удивился. В его родном краю никто не стал бы преодолевать такую реку ради двух путников, тем более в такое время. Был уже вечер. С блеклого неба падали редкие снежинки и таяли, приземлившись. Похожий на огромный плот паром медленно наползал на пристань. Рыцарь мёрз в седле в своей куртке и лёгких дорожных доспехах. Он хотел спешиться, чтобы хоть немного размяться и согреться, но рядом стоял крестьянин, невозмутимо прислонившись к плечу кобылы, и курил трубку. Запах выдавал хороший табак. Рыцарю не хотелось показывать своей слабости, и он направил усталого коня с пристани на паром.

— Когда ваш праздник? — спросил он у попутчика. Не потому, что не знал, а просто так, чтоб спросить.