Утро было таким, каким ему и положено быть — преотвратнейшим. Причем не из-за погоды — она-то, как раз, была великолепна, — а из-за предстоящего посещения библиотеки. И потому настроение у Ярослава было соответствующим. Библиотека — последнее место, где он хотел бы очутиться в это утро… Весной надо сидеть на парапете набережной и пить пиво, а не торчать в душном читальном зале, тупо уставившись в книги с непонятными закорючками на страницах.

Но и тянуть с учебой дальше было никак нельзя. До сессии остались считанные дни, а Ярослав, каким-то, ведомым только преподавателю по философии образом, оказался в списках на отчисление из родного политеха. Студента вряд ли бы могло что-то спасти, если только преподаватель не сойдет с ума и не поставит ему «автомат». Был еще один вариант — гораздо менее привлекательный — усиленная учеба до полного отупения и потемнения в глазах. В связи с тем, что философ сходить с ума не собирался, Ярославу пришлось идти в библиотеку.

Ярославу было стыдно за себя. Конечно, не за частые пропуски лекций, семинаров и коллоквиумов, а именно за то, что умудрился попасть в списки на отчисление. Прогулы — святое дело, которым занимается каждый, кто считает себя студентом, но вот быть отчисленным с третьего курса…

Он тащился через парк, мысленно ругая своего преподавателя философии. Еще бы! Как его не крыть последними словами, если этому немолодому и явно неглупому мужику не ясно, что Ярославу эта философия не нужна совершенно. И действительно — зачем программисту философия? Выводить доказательство бытия байта? Или решать, что было первичным — «enter» или «escape»? Простому программерскому уму Ярослава, отягощенному, к тому же заторможенностью отвратительного настроения, все это было непонятно…

Он шел как можно медленнее, все еще лелея надежду, что по пути встретится хоть кто-нибудь из знакомых и уговорит пойти попить пивка, плюнув на учебу. Но как назло, никто так и не попадался на встречу…