Ему удалось заторчать по-настоящему только с двойной дозы БИКа. До этого его не вставляло ну совершенно никак с таких дешевых наркотиков. В смысле, что обычный-то результат они давали — глючило и ломало его с этой дряни как и любого другого наркомана со стажем, — но вот по-настоящему…

Было известно, что БИК — опасен. Дешевая синтетическая дрянь с большим количеством совершенно левых примесей не продавался легально и добыть его можно было лишь у самых паршивых драг-диллеров. Но денег катастрофически не хватало. То есть их можно было бы добыть, украсть или заработать в местном гей-клубе, но ему совсем не хотелось опять крутить жопой перед каким-нибудь замурзанным педерастом. И потому, выбрав из карманов последнюю мелочь, он купил две дозы БИКа и наконец-то заторчал по-настоящему.

Целый час он купался, плавал, нырял и вообще радовался жизни, бултыхаясь в потоках разноцветной информации. Многомерные, невероятно красивые, солнечно-радужные решетки файлов, стремительные каналы, солидные серваки и хосты… Он был счастлив, но вскоре действие наркотика прекратилось и его вышвырнуло в обычную реальность.

Грязная комнатка, бывшая когда-то грузовым контейнером, а сейчас переделанная под жилое помещение, прячущаяся среди старой помойки на окраине Мегаполиса, была захламлена всевозможными электронными прибамбасинами, собранными по мусоркам индустриальной зоны. Места здесь оставалось только для небольшого прохода, узенького топчанчика и жестяного, древнего умывальника над помятым тазом.

Он встал и побрел к умывальнику. Брызнул в лицо тепловатой, пахнущей металлом водой, почесал воспалившуюся вокруг разъема за ухом кожу и глянул на свое лицо, отраженное в темном мониторе: сальные волосы, впалые щеки, тусклые глаза и безвольные подбородок и губы. Темные мешки под глазами делали его похожим на выходца из могилы, этакого зомби электронного века. «Надо бы завязывать, — вяло подумал он, падая обратно на топчан и закрывая глаза. — Надо бы, но как я буду жить без всего этого?»