Модест Иванович Рощин, коренастый, с широкими плечами шестидесятидевятилетний мужчина приятной наружности с благообразной сединой на густой шевелюре, статный, роста под метр восемьдесят, немного сутулый от возраста, на вид отменного здоровья лежал в декабре 1999 года на тахте в своей двухкомнатной квартире в новом доме на берегу Карповки, что на Аптекарском острове в Санкт-Петербурге, и предавался воспоминаниям.

«Меньше месяца осталось до следующего перерождения, а уже начинается колотун. Три раза всё прошло отлично, без каких-либо осложнений, а вот всё равно не по себе. Это ж подумать только: человек, родившийся в 1779 году, дожил до декабря 1999 года и собирается перед Новым годом опять стать двадцатилетним! И продолжить следующий полувековой цикл перерождений в себя любимого! А как всё необычно начиналось. Давно уже хотел написать воспоминания. Время идёт, прошлое забывается. Как раз сейчас есть несколько свободных дней. Почему бы мне не посвятить их этому занятию? Только писать буду о себе, не упоминая исторические события, произошедшие за последние сто пятьдесят лет: их было так много, что боюсь что-нибудь напутать. Да и пишу я эти заметки только для себя. И потом, в любой энциклопедии, в интернете о событиях в мире всегда можно найти всё необходимое, если это нужно».

Он встал с тахты и прошёл на кухню. Сноровисто приготовил себе кофе в керамической джезве. Налил его в маленькую кофейную чашку. Смакуя, медленно опустошил её. Затем наполнил рюмку Хеннесси. Согрел в ладонях и медленными глотками выпил коньяк. Закусил долькой лимона.

«Решено. Начинаю писать и сразу написанное перегоняю на флешку. Повествование будет идти от первого лица».

Он включил компьютер, вставил флешку и начал писать.

Теперь Модесту Ивановичу необходимо было договориться в Политехе о зачислении Артёма на учёбу переводом на третий курс в середине учебного года. Но тут было проще: он сам долгое время преподавал в институте и хорошо знал, что и как надо делать. Посещение нужных людей и организация благоприятных решений по этому вопросу заняли ещё два дня. Теперь Артёму было достаточно представить документы в деканат, перечень которых был уже согласован, и декан лично обещал проследить за их оформлением.

«Отлично! Основные подготовительные мероприятия для моей легализации в новом качестве выполнены. Осталась мелочёвка: предупредить соседей в доме о вселении Артёма в январе в мою квартиру, также соседей по даче о смене собственника и якобы о моём переезде на жительство в Сибирь. Ещё необходимо купить одежду для Артёма, то есть меня молодого. После перерождения мои габариты значительно изменятся. Кажется, всё предусмотрел. Можно и полежать на любимой тахте, подумать о вечном».

К сожалению, о вечном не думалось. Мысли постоянно возвращались к августу 1849 года. И Модест Иванович опять уселся за компьютер.

«Обед с инопланетянином протекал в тёплой и дружеской атмосфере. От спиртного тот отказался, сославшись на особенности своего организма, но к закускам, щам и жареной свинине с картошкой и луком проявил неподдельный интерес. Сказал, что уже давно не питался блюдами из натуральных продуктов. Оказывается, полёты между планетами очень длительны и приходится пользоваться яствами, приготовленными специальными машинами из консервированных продуктов, допускающих длительное хранение: год и более. Наконец, сидя за кофе, начался предметный разговор.

В доме на даче было тепло и уютно. Метеорологи обещали к ночи усиление мороза до двадцати градусов. Смотреть телевизор не хотелось. Модест Иванович сел за компьютер и опять калейдоскоп воспоминаний завертелся в его голове.

«Сколько я не думал о том, как передать всё имущество, нажитое непосильным трудом к 1850 году себе любимому от себя же, идей, позволяющих это сделать со стопроцентной вероятностью, не возникало. Хоть и „поправил“ инопланетянин мне мозги, установив нейросеть и имплантаты, но на такие дела они явно заточены не были. Поэтому, как подсказывали мне полученные сведения из изученных баз знаний, надо было отрешиться от этих навязчивых мыслей и предоставить решение этой проблемы подсознанию. К сожалению, времени у меня было немного: уже 17 декабря по старому стилю, в мой официальный день рождения, должно начаться перерождение, а с учётом трёхдневной обязательной подготовки, а сегодня на календаре было уже 5 ноября, осталось меньше полутора месяцев.

Поскольку до перерождения время ещё было, и я был уверен, что так или иначе всё у меня сложится хорошо, то решил приступить к строительству в имении большого утеплённого сарая около дома, где собирался организовать хранение имущества из контейнеров и оборудовать мастерскую по их обслуживанию и ремонту. Начать решил с заготовки древесины. Подрядил крестьян на пилку и вывоз стволов деревьев, а сам занялся проектированием сарая. Надо было предусмотреть подключение „вечного малогабаритного генератора энергии“, от которого будет осуществляться зарядка роботов, освещение и отопление сарая, а, в будущем, и всех строений имения. Кроме того, нужно было распланировать установку охранной сигнализации в имении, определить и оборудовать легкодоступные места долговременного хранения особо важного оборудования за пределами имения.

В этих заботах прошла неделя. И, кажется, стало что-то более-менее приемлемое вырисовываться в моём сознании по легализации меня молодого».

«Прожить в течение двухсот двадцати лет сначала в Российской империи, потом в Советском Союзе, а затем и Российской федерации, подстраиваясь под действительность и, в то же время, сохранить ясность ума и желание жить дальше — это просто какой-то подвиг!» — размышлял Артём, валяясь на диване третьего января 2000 года на своей даче, расположенной на берегу Залива после свершившегося очередного перерождения.

Надо было затихариться до конца месяца, когда можно будет вернуться в Санкт-Петербург, вступить в права владельца квартиры на Площади Мужества и оформить перевод на третий курс Санкт-Петербургского политехнического университета. А что будет дальше — бой покажет. Тем более что опыт начинать жизнь с чистого листа имелся.

Свободного времени много, делать нечего, так как смотреть телевизор Артём не любил, а книги, имеющиеся на даче, были прочитаны, поэтому он опять подсел к компьютеру и стал записывать воспоминания о прошедших годах.

«Первые годы после перерождения в 1849 году просто жил, осваивался со своими новыми возможностями, пару раз слетал на Базу, встретился с двумя своими коллегами — доверенными людьми империи Сонимар в Америке — Джоном и в Азии — Ки. Оказались нормальными людьми, только молодыми. Им было обещано всё, что и мне, только до первого перерождения Джону жить осталось тридцать пять лет, а Ки — двадцать пять. Очень у меня интересовались насчёт этой процедуры и всего прочего, с ней связанного.

Первое моё путешествие по курируемой территории состоялось весной 1851 года в Лондон на Первую всемирную выставку. Сначала попытался туда попасть официальным образом через МИД, но быстро понял, что без знакомств это нереально. А откуда у меня такие знакомства? Пришлось использовать мини принтер для оформления себе документов на имя Генри Смита — подданного Великобритании. На нём же напечатал себе и английских фунтов, меняя номера купюр.

Артём с удовольствием потянулся. Всё же приятно вспоминать о таком приключении! Один против девяти! И победил! Потом поймал себя на мысли: это молодость и гормоны играть стали как опять двадцатилетним себя почувствовал. Пока старым был ничего подобного в голову не приходило. Давно все тогдашние чувства забылись, а теперь вот вспомнились.

«И ещё я один очень важный вывод сделал после посещения Джона. Он обосновался в САСШ и, будучи простым свободным репортёром, изредка пописывая маленькие статейки в газеты, имеет возможность беспрепятственно перемещаться, когда и куда хочет по всей Америке.

Конечно, там не такие законы, как в Российской империи, где имеется самодержец, и который довольно часто просто плюёт на изданные им же законы. Так же поступают и его приближённые, от которых зависит исполнение и трактовка действующих законов. В этом я на собственной шкуре постоянно убеждаюсь, когда хочу куда-нибудь съездить или решить практически любой вопрос.

Сейчас уже поздно что-то менять, но вот подумать о новом местожительстве и, даже переезде на жительство в другую страну непременно стоит при следующем перерождении. И готовить этот переезд надо, не откладывая в долгий ящик.

Уже сейчас заметен рост недовольства крестьян и рабочих, а также интеллигенции своим положением в России. И, похоже, эти настроения будут только расти и, не дай Бог, приведут к революции, как это произошло во Франции. Как бы, оставаясь здесь, не попасть в переделку. Хотя, имея под задницей пустотник, я могу всегда отсюда сбежать.

Мария Ивановна Ярова на исходе лет уехала доживать свой век в деревню в пятнадцати километрах от города, где её покойный муж Иван Петрович к концу лихих девяностых построил дачу на месте развалившегося деревянного дома, по случаю приобретённого у сослуживца.

Строительство дачи отняло много сил, времени и денег у семьи Яровых. Хорошо хоть их сын Никита к этому времени уже окончил институт, отдал долг Родине, прослужив два года под Североморском, обслуживая ракетную технику на точке, и уже стал работать инженером в частной конторе, занимающейся реализацией персональных компьютеров, доставляемых из-за границы, благо хорошо владел английским языком и имел соответствующее техническое образование.

Строительство дачи было закончено в 2000 году. Она прошла инвентаризацию, регистрацию, была застрахована и стала любимым местом отдыха семьи Яровых на все последующие годы. Тем более что позже Иван Петрович сумел сделать в ней центральное отопление, пробурить артезианскую скважину и подключиться к высоковольтной линии, поставив соответствующий трансформатор. А, когда в 2010 году деревня была газифицирована, то и провёл на дачу газ.

В строительстве дачи Никита принимал самое активное участие: и как рабочая сила на тяжёлых строительных работах, и как специалист по монтажу и запуску оборудования, позволившего в итоге превратить дачу в загородный дом.

После переезда Марии Ивановны в деревню, городская трёхкомнатная квартира в центре оказалась полностью в распоряжении Никиты. К этому времени ему исполнилось сорок два года, семью он так и не завёл, хотя пользовался определённым успехом у женского пола. К концу 2014 года у него была собственная фирма, занимающаяся разработкой и внедрением проектов робототехники по заказам различных предприятий, в том числе и зарубежных, приличный валютный счёт в банке с шестью нулями. Однако он сожалел о переезде матери на жительство в загородный дом: Никита привык находиться под каждодневной материнской заботой и ничего менять не хотел. В душе он понимал, что мать уехала из города потому, что очень хотела увидеть внуков и считала, что без её постоянного присутствия рядом с сыном он, наконец, женится.

Никита стал ощущать себя живым неожиданно: вдруг он оказался среди гула голосов, доносящихся до него с разных сторон.

«Я что, нахожусь на вокзале, в зале ожидания? Именно такие ассоциации возникают от шума, окружающего меня. Я чувствую своё тело! Могу двигать руками и ногами! Только ничего не вижу: бинтами замотана голова. Не буду торопиться, постараюсь сначала определить: где я, кто я. Значит эксперимент, о котором меня предупреждали врачи, прошёл успешно!»

Воспоминания нахлынули на Никиту.

«Когда после установки имплантатов в позвоночник стало ясно, что идёт их отторжение и никакие ухищрения врачей не могут остановить этот процесс, мой лечащий врач предложил два варианта: оставить всё как есть, то есть продолжить существование в виде разумной, но полностью недвижимой „куклы“, или принять участие в новом эксперименте. Оказывается, в клинике Св. Константина с 2008 года проводятся успешные эксперименты по переселению сознания безнадёжно больных людей в их двойников, живущих в одном из параллельных миров Земли. (Смотри книгу „Вселенец, или счастливый случай“). Ранее данное переселение сознания проводилось людям, двойники которых были найдены в параллельном мире. То есть, можно было проследить за результатами эксперимента. В моём случае двойник обнаружен не был именно в том мире, с которым имели дело учёные — экспериментаторы. Однако можно произвести воздействия на мой мозг специальной аппаратурой, применяемой для переселения сознания в двойника, и без его наличия в обнаруженном параллельном мире. Что получится в результате такого эксперимента — неизвестно. Но то, что сознание людей действительно переселяется в их двойников — доказано опытным путём. В кого и в какой мир будет переселено моё сознание — никто не знает. Но это всё же какой-то шанс продолжить жизнь, хоть и не в собственном теле. Подумав, я согласился на этот эксперимент. Жить далее в том состоянии, в котором я находился ранее, было невыносимо.

Меня положили в какой-то саркофаг, похожий на томограф, но дополненный неизвестным мне оборудованием, и сознание моё померкло. Теперь я очнулся в этом теле неизвестно где».

Работа в КБ оказалась неожиданно интересной. Завод расширял линейку выпускаемого оборудования для диагностики агрегатов автомобилей и Нику было поручено разработать стенд для проверки работоспособности тормозов. Он прекрасно помнил, на каком стенде производилась диагностика его автомобиля при ежегодном техосмотре, и решил воссоздать его конструкцию. Тем более, особенно ничего сложного в нём не было. Механическая часть: металлические валики, которых касались колёса автомобиля, и электронная часть: датчики, простейшее счётное устройство для определения параметров торможения и, соответственно, работоспособности тормозной системы автомобиля. Эскизы механической части были выполнены за три дня и переданы чертёжнику для оформления. Выбор стандартных датчиков, радиотехнических элементов, разработка электронной части оборудования, монтажной схемы и инструкцией по калибровке прибора заняло десять дней.

Никто не дёргал Ника, не отрывал от порученного задания. К концу месяца механическая часть оборудования была изготовлена, собрана и отлажена опытными механиками, приписанными к КБ. Чуть позднее и электронная часть также была готова и передана ему для отладки. Комплексная настройка и отладка всего оборудования в целом заняли ещё десять дней. К концу второго месяца на опытном участке стоял подготовленный к демонстрации опытный образец. В течение недели была проведена полная проверка образца комиссией, в которой принимали участие инженеры КБ и механики. Заключение её гласило, что в целом конструкция работоспособна, технологически выполнима для мелкосерийного производства и полностью отвечает техническому заданию.

Как отметил Ник, в этом мире не особенно заморачивались различными согласованиями, расчётами надёжности и долговечности разработок. За всё отвечал производитель. Он сообщал потребителю технические характеристики изделия и гарантировал их наличие. Если они не выполнялись — отвечал деньгами. К параметрам изделия, не включённым в технические характеристики при его продаже, претензии не принимались. Если потребитель хотел получить изделие с указанием дополнительных параметров, то завод мог провести соответствующие опытно-конструкторские работы по их определению по отдельному договору. Если значение этих параметров не устраивало потребителя, то завод, опять же по отдельному договору проводил ОКР и дорабатывал изделие. В этом случае его цена увеличивалась.

Такой упрощённый подход к конструированию и производству очень понравился Нику. Он позволял значительно уменьшить сроки разработки и запуска в производство новых изделий.

В итоге после небольших доделок оборудование диагностики тормозов автомобилей было выставлено на всеобщее обозрение в отделе сбыта завода, проведена рекламная компания и по полученным заявкам организовано его производство.

Ник вернулся в Женеву, опоздав на работу на два дня. Хоть он и сообщил директору завода телеграммой об этом, мотивируя опоздание отсутствием железнодорожных билетов, но всё же был не уверен в благополучном разрешении данной ситуации. Однако всё обошлось. Хоть и поругал его директор, но терять такого грамотного инженера, который менее чем за год разработал два новых изделия, заказы на которые приходят ежедневно, не захотел. Вместо этого выдал новое задание: разработать стенд проверки и настройки сходимости колёс у автомобиля. Так что творческой работой Ник был обеспечен до конца года.

Была и хорошая новость. Во время отсутствия Ника приезжали представители фирмы «Форд» из Америки и, после тщательного изучения, прибрели патент на первую разработку Ника. В ближайшее время на его счёт должно поступить двадцать пять тысяч франков. Также они заинтересовались и его последней разработкой: стендом диагностики двигателя. Вполне вероятно, что патент на него будет ими также приобретён. Кроме этого, директор завода ожидал прибытия к нему специалистов «Фольксвагена» из Германии, также интересующихся приобретением патентов.

Но работа работой, да надо и личные дела не забывать. Одно оформление земельного участка с особняком заняло целую неделю. Хорошо хоть мэрия Брюсселя не обманула: погасила все задолженности. Пришлось Нику нанимать клининговую компанию для уборки особняка, приведению в порядок двора. Кстати, в особняке оказалась кое-какая мебель, позволившая на втором этаже обставить кабинет, гостиную и спальную. Там вместо кровати Ник поставил большой кожаный диван с первого этажа, на котором отлично высыпался. Из спальной имелась дверь в санузел, где находилась ванная, унитаз и умывальник. В небольшой кухне, расположенной рядом с гостиной на втором этаже имелось всё необходимое для приготовления пищи.

Первый этаж особняка как предположил Ник, предназначался для организации встреч друзей двух городов. Там, кроме прихожей, откуда лестница вела на второй этаж и был проход на задний двор, и двух дверей: в гардероб и бильярдную, располагался зал приёмов площадью метров шестьдесят, в котором стояло пять рядов кресел по восемь штук в ряд. Прямо перед ними на стене висел экран для демонстрации кинофильмов. В операторской имелись аппаратура для кинопоказа и звуковоспроизводящая техника для организации танцев. Для этого, как решил Ник, стулья расставлялись вдоль стен зала. Менять на первом этаже он пока ничего не стал. Конечно, особняк первоначально не предназначался для жилья, но Ник обустроился в нём достаточно удобно.

Теперь Марго могла приходить к нему в гости хоть ежедневно: после первого посещения особняка, она была от него в восторге.

Наконец на счёт Ника поступили из Америки двадцать пять тысяч франков за проданный патент. Очень своевременно! Денег на счёте оставалось всего семь тысяч. Тем более что выпуск малогабаритных электрогенераторов отставал от плана. Вместо запланированных шестидесяти штук удалось выпустить всего сорок две в первый месяц. И Ник и Клаус считали, что всё дело в квалификации вновь набранных работников. Пройдёт ещё месяц, рабочие научатся работать, и постепенно будет выпускаться сто двадцать изделий в месяц, как и предусмотрено бизнес-планом. А пока вместо запланированной прибыли в сто восемьдесят тысяч франков не получили её вообще. Хоть убытка не было. Одно было хорошо: выпущенные изделия раскупались влёт. Уже имелись заявки на пятьсот электрогенераторов. И поступали всё новые и новые. Ник постоянно пропадал на заводе, обучая рабочих и контролируя техпроцесс.

Во второй месяц вместо восьмидесяти штук выпустили семьдесят восемь. В третий — уже сто десять вместо плановых ста, а в четвертый — сто сорок и удержались на этом уровне в последующие месяцы. Уже со второго месяца на счёт Ника стали поступать деньги по соглашению с Клаусом. Он погасил в срок кредит в четыреста тысяч, взятый у банка, и ежемесячно стал получать положенные ему сто сорок тысяч на свой счёт. Теперь он знал, что за ближайшие несколько лет скопит приличный капитал, тем более что Клаус продолжал наращивать выпуск изделий, доведя их количество до двухсот штук через восемь месяцев от начала производства.

У Ника появилось свободное время. Он уволился с завода, так как получаемых денег было более чем достаточно для спокойной обеспеченной жизни, и посвятил своё время изучению магии.

На чердаке рукописей Заура не оказалось, и Нику пришлось провести тщательное обследование особняка с помощью магического зрения, чтобы отыскать тайник мага. Он оказался в искусно сделанной ещё при строительстве дома нише в стене бильярдной, прикрытой каменной кладкой с нанесением плетения отвода глаз.

В первую очередь ему пришлось разбираться в терминологии, используемой Зауром в рукописях. Она в корне отличалась от той, что Ник ранее встречал в книгах о магии. Сначала начинающий маг должен был пройти некий обряд, как правило, выполняемый над ним учителем. Однако в некоторых случаях его можно было провести самостоятельно при наличии определённых условий, в частности, мощного источника магической энергии. Для этого имелась специальная инструкция.

Наконец-то Артём смог выпить чаю. Пока втащил голого незнакомца в дом, пока уложил на диван, пока прикрепил к его телу целых три аптечки — прошло три часа. Незнакомец спал. Его затруднённое дыхание, прерываемое сухим кашлем, постепенно нормализовалось. Тело приобрело нормальный цвет, жар пропал.

«Интересно, откуда появился этот человек? Пока не стемнело, прогуляюсь ка я по его следам. Может быть что-то узнаю».

Следы голых ног отчётливо отпечатались на недавно выпавшей пороше, покрывавшей очищенный утром тротуар.

«Так, прежде чем подойти к моему дому, незнакомец постоял у соседнего. Наверно, стучался в дверь. А там сегодня никого: вчера хозяева уехали в Питер. Дальше следы ведут к Заливу. Начинаются метрах в пятидесяти от берега. Причём как-то сразу, как будто человек спрыгнул с вертолёта».

Артём осмотрел внимательно всё вокруг. Никаких следов на снегу от вращающихся лопастей винта вертолёта также не наблюдалось. Если бы вертолёт снизился хотя бы до трёх — пяти метров, поднявшийся от движения воздуха снег оставил бы заметный след на снежной равнине.

Артёму удалось напечатать на мини принтере около ста тысяч стодолларовых купюр, чуть более пяти килограмм золота стограммовыми брусками и килограмм пять ювелирки, делая копии с имеющихся у него золотых цепочек, крестиков, печаток и запонок. Всё это богатство уместилось в восемь огромных сумок, таких, с которыми мешочники привозили барахло из Польши и Турции. Это — для отправки прощального подарка дочери. Ещё около двух миллионов долларов были напечатаны для приобретения алмазов в Амстердаме — это уже себе.

Не откладывая дело в долгий ящик, Артём позвонил по телефону дочери и назначил встречу через два дня в отеле «Бельведер» в городе, где она проживала в США. После этого он посетил знакомую гримёршу, где за триста долларов она превратила его в семидесятилетнего старика, каким он был два месяца назад.

Вместе с Ником они загрузили в пустотник девять сумок и уже через несколько часов перегрузили восемь из них в заказанный по телефону небольшой грузовичок, доставленный в указанное место работником конторы, сдающий автотранспорт в прокат. Оставшуюся сумку оставили в пустотнике, собираясь добраться на нём до дома с «заездом» в Амстердам. После чего доехали до города, поставили грузовичок на охраняемую стоянку около отеля, заселились в него, сняв два одноместных номера, и стали ожидать приезда дочери Артёма.

Она появилась в назначенное время и после слёз радости от встречи, поцелуев и обнимашек отец с дочерью начали непростой разговор.

— Варвара, у меня очень мало времени: я должен успеть на самолёт, отлетающий из Нью-Йорка в Питер. Я приехал проститься с тобой. Ты видишь, как я плохо выгляжу: меня уже не один год подтачивает неизлечимый современной медициной недуг. Даже пришлось воспользоваться гримом, чтобы не выглядеть совершенно больным стариком. Мои друзья познакомили меня с одним шаманом, который в своём стойбище в тундре на далёком Севере обещал, если и не полностью излечить меня, то хотя бы поправить моё здоровье, что обеспечит несколько лет жизни. Как и что будет в результате — мне неизвестно. Поэтому, перед путешествием на Север, я продал всё своё имущество, закрыл все счета в банках, перевёл деньги в наличность — стодолларовые банкноты, золото и ювелирные изделия, и привёз сюда. Как мне это удалось сделать — не спрашивай. Одно скажу: мне помогли мои друзья — учёные из США.

Первым делом Мих облетел кладбище кораблей, сканируя всё доступное ему пространство на выявление любой энергетической активности их останков. После этого запустил искин для анализа полученных результатов.

Среди кораблей ВКС Содружества Миров таких не было, а вот среди разбитых кораблей архов и их обломков почти половина показывала наличие работающих источников энергии. Удачей было то, что корабли противников не смешивались в общую кучу, а составляли две отдельные области. Поэтому обследуя корабли ВКС Содружества можно было не бояться попасть под огонь ещё «живых» кораблей архов.

Сканирование выделило одиннадцать кораблей, в которых могли остаться запасы топлива. Их требовалось обследовать лично Миху.

Он на пустотнике направился к ближайшему фрегату, от которого целой осталась только корма. Перёд отсутствовал напрочь. Пустотник, осторожно лавируя среди крупных обломков и расталкивая мелкие, добрался до фрегата за два часа. Пристыковались, и Мих с дроидом проникли на него. Перед ними были сплошные завалы из перекрученного металла, бывшего ранее движителями, оружием и непонятно чем. Дроид плазменным резаком начал проделывать проход в завалах в направлении топливных цистерн. Пять часов тяжёлой работы и Мих убедился, что от цистерн осталась сплющенная металлическая лепёшка.

«Неудачка! Надо возвращаться на корабль, а завтра повторить экспедицию, но уже на эсминец, расположенный в пяти тысячах километров от этого фрегата. Может там повезёт».

После прихода в СБ путешественников разделили: Миха в один кабинет, Ника в другой. Вообще-то этого они ожидали, поэтому заранее согласовали, что они будут сообщать безопасникам, а о чём попытаются умолчать.

«Надо не забыть включить нейросеть и вести запись разговора с этим безопасником. Юристы рекомендовали обязательно это сделать, если, тем более, он не предупредит, что допрос ведётся под протокол».

— Мих Вал, гражданин империи Сонимар, первая категория благонадёжности, пробыл сто сорок семь лет на государственной службе, выполнял работу доверенного лица империи на планете Земля в составе научной экспедиции ксенологов ВКС империи. Псион 10 уровня. Я всё верно изложил? — поинтересовался человек в форме ВКС с тремя звёздочками на погонах, сидящий напротив Миха за приставным столом. — Не будет никаких дополнений?

— Всё верно. Дополнений не будет, — сухо ответил Мих. — Прошу представиться. Я не знаю, как к Вам обращаться. И предупреждаю под протокол, что по рекомендации моих юристов я веду запись нашей беседы.

— Ко мне обращаться не надо. Надо только правдиво отвечать на мои вопросы! В имеющемся у меня Вашем деле отсутствует информация о количестве проведённых омоложений и фамилии врача, их выполнивших. Прошу прояснить это белое пятно.

Следующие три дня попаданцев никто не беспокоил. Они обошли станцию вдоль и поперёк. По указанию юридической фирмы подали жалобу в штаб флота на невозможность войти на корабль и забрать личные вещи, на невозможность покинуть станцию, так как СБ этого не разрешает без указания причин, хотя Мих имеет коэффициент благонадёжности равный 1,0. Хорошо хоть жалование поступило на их счета, и теперь Ник чувствовал себя намного независимее, чем раньше.

Наконец, поступило приглашение в СБ.

На этот раз с попаданцами встретился сам полковник, с широкой улыбкой указавший им занять места за стоящим в его кабинете столом для заседаний.

— Проходите, не стесняйтесь. Присаживайтесь поудобнее. Наконец мне удалось лично с Вами познакомиться, а то только по докладам подчинённых…

Когда все расположились за столом, полковник представился:

Олег проснулся от звонкого дребезжания будильника, что поставила у его кровати мать, уходя на работу. Стрелки стояли на девяти часах.

«Сегодня первый день летних каникул! Сданы экзамены за восьмой класс, впереди — два месяца отдыха!»

Почему-то голова была тяжёлой, мысли, цепляясь друг за друга, норовили опять окунуться в сон, не дав порадоваться наступившим каникулам. Олег не стал сопротивляться этому желанию и опять заснул.

Второй раз он проснулся около двенадцати и как-то сразу ощутил себя одновременно пятнадцатилетним пареньком Олегом и умудрённым жизнью семидесятипятилетним стариком Олегом Петровичем Пановым. И вспомнил всё!

«Уж не знаю, как это получилось, но я снова оказался пятнадцатилетним парнем с памятью о дополнительно прожитых мною шестидесяти годах: с 1961 по 2021 годы. Получается, моя последняя в прошлой жизни мечта: прожить жизнь заново — реальность? За что мне дано такое счастье, да и счастье ли это? Но, как говорится: „Всё, что ни делается — делается к лучшему!“ Буду воспринимать случившееся как бонус, полученный мною неизвестно от кого и неизвестно за что».

Прошло две недели. Сегодня впервые Олег отправился в ЦЛИТ как полноправный работник этого подразделения завода. Предъявил пропуск на проходной и зашагал на второй этаж 2-го производственного корпуса, где располагалась лаборатория. Было без пятнадцати минут восемь утра. Работа в ЦЛИТе начиналась в восемь. Он постучался в кабинет начальника, потом подёргал ручку: дверь была заперта.

«Постою тут, подожду прихода Анатолия Васильевича. Ведь он должен направить меня к наставнику, у которого я буду учеником. Думаю, он вскоре подойдёт. „Начальство не опаздывает, а задерживается“».

Начальник появился только в половине девятого. Хмуро взглянул на Олега и проговорил:

— Жди тут!

После чего скрылся в кабинете.

В заводском профсоюзном комитете матери Олега предложили бесплатную путёвку в санаторий под Петрозаводском на двадцать четыре дня с седьмого июня. Она давно хотела побывать на водах марциальных источников, которые ей настоятельно советовали врачи для профилактики прогрессирующей сердечной недостаточности. Мать решила посоветоваться с Олегом: тот как раз в это время должен находиться в отпуске и оставлять его одного дома ей очень не хотелось.

— Я считаю, что тебе просто необходимо подлечиться. Всё время жалуешься на усталость, слабость, перебои в сердце. А тут такая удача: путёвка в санаторий «Марциальные воды»! Да ещё и бесплатная. Обо мне не беспокойся. Пока тебя не будет, я займусь ремонтом квартиры. Сменю обои, покрашу потолки и пол, подоконники и оконные рамы. Вернёшься домой — квартиру не узнаешь.

— А кто же тебя накормит в это время? Ты и так худой, как щепка. Вообще в Кащея превратишься!

— Мам! Завтрак и ужин я прекрасно приготовлю сам. Кто по субботам и воскресеньям этим занимается? Я! А обедать буду ходить в заводскую столовую: пропуск на завод ведь у меня не отберут! Даже не сомневайся, всё будет хорошо. Да и надо заниматься французским языком: Сюзанна Павловна предложила продолжить занятия и летом с теми, кто останется в городе. Нас будет пять человек. Не волнуйся, я уже большой. Паспорт получил. Никаких глупостей не наделаю. Всё время буду занят: то ремонтом, то французским. Поезжай в санаторий, не раздумывая!

С сентября началась у Олега учёба в десятом классе ШРМ. На сельхозработы в подшефный колхоз его из ОКБ не посылали: учиться в школе надо. Зато на работе стали нагружать прилично. Приходилось Олегу частенько задерживаться на работе. Конечно, никто ему приказать работать больше шести часов в день права не имел, но за добро платить добром надо. Олег это прекрасно осознавал.

Время шло, вот и осень прошла, наступил декабрь. Скоро Новый, 1963 год. К этому времени его портрет уже находился на Доске почёта ОКБ. Не забывали его и премиями поощрять за ударный труд. Всё в жизни пока складывалось удачно. Мать стала к нему относиться как к взрослому человеку: теперь в дом ежемесячно приносил столько же денег, сколько и она без премий зарабатывала.

В последнее время мать всё чаще встречалась со своим знакомым по санаторию: Егором Ивановичем, и Олег подозревал, что их отношения давно перешли в горизонтальную плоскость. Она возвращалась с этих свиданий всегда в хорошем настроении, весёлая и радостная.

Всё чаще Олег вспоминал о непонятных имплантатах, установленных ему летом: время начала их инициации приближалось.

Проснувшись однажды утром, Олег почувствовал в глазах что-то неправильное: сколько их не тёр и не умывал, чувство засоренности глаз не проходило. Конечно, сначала испугался. А потом в его голове прозвучал знакомый голос:

Экзамены за десятилетку на аттестат зрелости Олег сдал отлично. На выпускном вечере ему была вручена золотая медаль и произнесено много хороших слов. Мать присутствовала при этом и немного всплакнула: сын вырос!

Олег после отпуска на сдачу экзаменов в школе сразу оформил себе очередной отпуск, который мог завершиться новым — на сдачу экзаменов в институт. От направления в институт от ОКБ он заранее отказался: пусть лучше кто-нибудь другой воспользуется этой привилегией. Он до сих пор сомневался в своём выборе пути. На данном этапе у него было рассмотрено три наиболее подходящих варианта:

— стать филологом — лингвистом.

— стать бухгалтером.

— стать журналистом.

Прошло два месяца. Начались занятия в институте. Уже студентам было объявлено об отправке их через неделю на сельхозработы в Волосовский район — предстояла уборка картофеля.

Друг сообщил Олегу об инициации у него функции Псион, и что ему стала доступна для изучения эта база знаний. Олег дал команду закачать её для изучения. Кроме того, став обладателем парализатора, игольника и виброножа, он решил изучить базу знаний «Применение холодного и стрелкового оружия», которая также была закачена в его долговременную память.

Олег привык отдавать долги. В ближайшую встречу с Егором Ивановичем он передал ему 5-миллилитровый пузырёк из-под лекарства с одним алмазом в три карата.

— К сожалению, получилось изготовить только три алмаза из добытой Вами бочки с порошковым графитом. Всё по справедливости: один алмаз мне, второй — Вам, третий — изобретателю технологии. Получить ещё алмазы больше не получится: закончился специальный катализатор, а лаборатория, которая его выпускала, взлетела на воздух. При взрыве погиб и человек, его достававший — тот самый изобретатель. Так что больше мне графитового порошка не надо. Тем более что я был только подсобным рабочим при преобразовании графита в алмазы, а в суть технологии меня не посвящали.

— Спасибо. Надеюсь, никто не узнает об этом нашем сотрудничестве? В первую очередь я имею в виду твою мать.

Разговоры с Моисеем Львовичем для Олега не прошли бесследно. В Публичку он записался, стал регулярно посещать иностранный отдел читального зала и знакомиться со статьями по финансам и экономике, изданным на английском, немецком, французском и итальянском языках. Причём просматривал довольно много различных журналов за одно посещение. С его отличной памятью это было не трудно. На это обратили внимание некоторые сотрудники публички и сообщили своим кураторам об Олеге. В Большом доме на Литейном не могли оставить такие сообщения без внимания, и в соответствующем подразделении КГБ было поручено старшему лейтенанту Федорову заняться этим парнем.

В таком поручении не было ничего особенного: всё, что выходило за пределы стандарта бралось под контроль. Необычным было то, что молодой восемнадцатилетний парень прекрасно владел несколькими иностранными языками. Сбор информации об Олеге потребовал от старшего лейтенанта целого месяца. Он проследил его жизнь с детского сада по настоящее время. Было, над чем задуматься.

«Жил-был обыкновенный мальчишка, ничем особенно не отличающийся от сверстников. В школе учился хорошо, близких друзей не имел, занимался спортом в легкоатлетической секции детской спортивной школы. Особыми спортивными успехами не блистал. Окончил восьмой класс дневной школы — и переменился. Стал очень самостоятельным, рассудительным. Уговорил мать отпустить его учиться в ШРМ и устроить на работу. Неожиданно на работе проявил себя очень грамотным специалистом: сдал на месяц раньше срока на второй разряд и перед увольнением с работы в связи с поступлением в институт — уже на шестой разряд регулировщика радиоаппаратуры. То есть чуть больше чем за два года в восемнадцать лет получил высшую рабочую квалификацию. Такого стремительного роста ранее ни у кого из своих работников ни его начальники, ни другие эксперты припомнить не смогли. Тем более непонятно, почему Олег не пошёл учиться в технический ВУЗ, а выбрал финансово-экономический институт, специальность бухгалтера.

Далее, работая на заводе, стал изучать французский язык на курсах. Очень преуспел в нём, как и в английском, который изучал в школе. Тогда непонятно, откуда он знает немецкий язык и идиш? Причём все языки в совершенстве.

В институте сблизился с деканом своего факультета Моисеем Львовичем Вайнсбергом, по просьбе которого помог его племяннице изучить идиш перед отъездом её в Израиль.

Старший лейтенант Фёдоров несколько раз пытался познакомиться с Олегом, посещая Публичку именно в те дни, когда тот бывал там чаще всего. Однако ни в январе, ни в феврале Олег там не появился.

«Что-то моя голова совершенно перестала думать! В январе — сессия, в феврале — каникулы! Какая Публичка? Вася, вспомни себя молодым. Разве о библиотеке ты думал в свои каникулы! Подождём до марта. Думаю, тогда всё войдёт в свою колею, устаканится, и мой клиент, как штык, заявится в Публичку».

Однако прошла уже половина марта, а Олег так и не появился в библиотеке. Это навевало грустные мысли: сроки выполнения задания заканчивались, а с клиентом Вася Фёдоров так и не познакомился.

«Раз гора не идёт к Магомеду, то Магомед пойдёт к горе!» — решил Вася, направляясь в институт, где учился Олег. — «Где всегда бывает студент? В столовой! Вот там я его и встречу!»

Однако и в институтской столовой Олега не оказалось.

Поддельные документы, которые легко было купить у криминала за деньги, Олегу были не нужны. Их иметь, значит, всю оставшуюся жизнь ходить под опасностью разоблачения со всеми неприятностями, вытекающими из этого. Приобретать документы умершего человека, или пропавшего без вести, конечно, можно, но где найти продавца таких документов? Тем более, они должны хотя бы приблизительно соответствовать его возрасту.

Советоваться с Моисеем Львовичем по этому вопросу Олег пока не решался: и так лично принёс ему много неприятностей.

Для начала, надо было определиться с государством, документы которого можно было получить проще всего в это время. Единственным источником таких сведений были иностранные газеты и детективная литература. На детективы у Олега хватило ума не размениваться, а вот газеты могли дать верное направление поиска.

«Надо вспомнить, что такого происходило в 1964–1965 годах в мире, чтобы определиться со слабым звеном — государством, в котором власть держалась на волоске, где уровень жизни упал ниже плинтуса и где государственные чиновники готовы были выправить любые документы всем желающим за приемлемые деньги».

Поиск информации в Публичке сформировал у Олега стойкое убеждение, что стоит обратить внимание только на две страны: Бразилию, в которой в 1964 году произошёл военный переворот, и Аргентину, в которой также в результате множества военных переворотов власть была очень нестабильной.

«Выбор банка, с которым я собираюсь сотрудничать на фондовом рынке — очень серьёзное дело.

Во-первых, это должен быть надёжный банк, во-вторых — известный банк, в-третьих — он должен иметь свои филиалы в большинстве стран мира. Поскольку я собираюсь работать с его брокерами по беспроводной связи через Умника, он должен обладать соответствующими системами связи. К сожалению, ни один чисто португальский банк не имеет всех перечисленных качеств. Значит, буду выбирать банк, имеющий филиал в Португалии, поскольку я только тут смогу открыть счёт, чтобы снова не заморачиваться с пересечением границ».

За неделю, проведённую в Лиссабоне, Олег навёл справки о всех филиалах иностранных банков, имеющихся в Португалии. Самым достойным, по его мнению, оказался BARCLAYS BANK со штаб-квартирой в Лондоне. Очень солидный банк, прекрасно существовавший и в двадцать первом веке, имеющий разветвлённую сеть филиалов по всему миру. Он посетил его и выяснил, что для открытия счёта в нём необходимо представить паспорт и рекомендацию посольства Бразилии, которая выдаётся практически всем гражданам Бразилии, решившим обосноваться в Португалии.

Теперь, имея отметки в паспорте, можно было посетить посольство, отметиться там и получить справку для открытия счёта в банке.

В посольстве никаких проблем не возникло. Паспорт Аугусто Сильва был зарегистрирован, записан адрес, где он проживает в Лиссабоне, и выдана необходимая справка для банка.

Олег пришёл в себя лежащим в кресле пилота спасательной капсулы. Немедленно с ним связался искин капсулы, сообщивший, что полёт проходит штатно и все системы капсулы функционируют нормально. Он продолжал информировать его о количестве запасов топлива, состоянии оборудования, но Олег искина не слушал. Мысли метались в его голове: сознание старалось совместить последние воспоминания, оставшиеся в его памяти, с происходящим с ним в настоящее время.

«Прощальная встреча с торианцами на их базе в Антарктиде. Бутылка изумительного латросского вина, открытая Бог Трогом, четыре бокала, стоящие на столе, в которые Лог Док его разливал, тост за успешное завершение контракта, произнесённый капитаном корабля… И провал в памяти! Как я оказался в этой спасательной капсуле? Сколько прошло времени с того момента? Надо расспросить искина капсулы».

— Искин, представься!

— Искин Умник!

— Где я? Что случилось? Почему я здесь?

Олег устроился в гостиницу: снял дешёвый одноместный номер за пятьдесят кредитов в сутки. Подключился к местному голонету, проплатив эту услугу за месяц, и отправился на прогулку. Всё было интересно: архитектура, люди, транспорт, магазины, кафе и рестораны. Одет он был в простой комбинезон техника, в котором пришёл в себя в капсуле. Из массы прохожих на улице не отличался: в таких комбинезонах различных расцветок ходило множество людей. Поскольку он имел уровень благонадёжности 0,5, то имел право носить игольник, кобура с которым висела на его поясе. Изучив законы империи Аратан, Олег помнил про «правило 10», поэтому не расслаблялся, рот на разные необычности не раскрывал, в парки и глухие переулки не заходил, вёл себя осторожно.

Он обошёл центр города, полюбовался на дворец наместника императора на Актавии, посетил музей «Развития и Созидания» планеты, где ознакомился с историей планеты и её будущим. Решил, что надо побывать ещё на нескольких островах, расположенных в разных частях планеты, чтобы не ошибиться в выборе места проживания.

Олег предпочёл не торопиться с приобретением космического корабля, а сначала обжиться в новом мире.

«Может быть лучше сначала устроиться на работу техником или медиком в какой-нибудь конторе на планете, благо базы знаний у меня выучены, и соответствующие отметки на нейросети имеются, познакомиться с имеющимися правилами и особенностями взаимоотношений в трудовых коллективах, и уж потом принимать кардинальные решения. Не надо забывать и о том, что придётся рано или поздно менять личность: Ал Паш — засвечен в Тории, а мне это совершенно не надо».

Мать Кети — Тора, довольно молодая симпатичная женщина встретила флаер, выйдя из двухэтажного особнячка, стоящего на ухоженном садовом участке с гектар величиной. Олег, выйдя из флаера, познакомился с ней и решил, что она, пожалуй, ничем не уступает дочке: такая же красивая, фигуристая и раскованная.

— Олег, проходи в дом, — сказала Тора, — а ты, Кети, покажи ему свободную комнату.

— Спасибо, — поблагодарил Олег Тору за заботу.

Комната ему понравилась. Большая, светлая, на втором этаже. Кроме неё на этаже были три спальни: матери, Кети и её брата.

В комнате имелся индивидуальный санузел: душ, унитаз, умывальник. Имелся и балкон с видом на море, которое накатывало волны на пляж метрах в пятидесяти от дома.

Олег не стал использовать найденный портал для возвращения обратно на остров, а воспользовался уже изученным подводным путём. Он был одет в гидрокостюм и снаряжён для подводного плавания. Появление его в таком виде в горной местности через портал могло вызвать неадекватное к нему отношение невольных наблюдателей.

Следующие три дня он опять провёл на работе. В целом, запланированная работа по наладке оборудования подходила к своему завершению. Ещё максимум неделя — и можно сдавать работу. Однако в связи с такой находкой надо было хорошо подумать, стоит ли уезжать на остров Северный. Тем более, с острова Лазурного имелся единственный портал с планеты Актавия на пересадочную станцию, и бросить такую находку было для Олега свыше его сил. Поэтому прежде, чем что-либо предпринимать, надо было хорошо всё обдумать.

«Конечно, можно уже через неделю собрать вещички, выбрать место, куда можно переместиться порталом с пересадочной станции, и воспользоваться порталом, но это — глупое решение. Так поступить можно в любое время. Друг получил задание собрать и обработать всю возможную информацию по местам, куда имеются пути с этой пересадочной станции. Это — дело не одной недели. Без очень серьёзной подготовки сломя голову бросаться в такую авантюру мне не позволяет опыт прошлых прожитых лет, хотя сознание „молодого“ Олега хочет поступить именно так. Хорошо, что я могу влиять на поступки своей новой личности и своей силой воли в корне пресекать такие выверты сознания. Думаю, мне придётся задержаться здесь на некоторое время, возможно даже поступить на работу: кредиты лишними никогда не будут. И только тогда, когда Друг полностью выполнит поручение по поиску и анализу информации я смогу принять взвешенное решение».

Как планировал Олег — так всё и произошло. Во-первых, он с помощью Друга отыскал портал в горах и с его помощью побывал в пересадочной станции. Убедившись, что портал на острове работает, приступил к подготовке организации завалов в щели на подводном пути в грот. Друг подсказал, как, используя боеприпасы вооружения комбинезона-скафандра Древних сделать три закладки в щели и подорвать их, обеспечивая полное её перекрытие. Дело осталось за малым: побывать в космопорту Актавии, посетить спасательную капсулу, оставленную там на хранение, забрать три ракеты из наплечной ракетной установки скафандра Древних и доставить их на остров Лазурный.

«А зачем мне нужна теперь спасательная капсула? С собой в путешествие через порталы её не возьмёшь, а, покинув Актавию, я могу сюда и не вернуться. Не лучше ли совместить приятное с полезным: продать капсулу с оборудованием, в ней находящимся, а на эти деньги приобрести участок земли в горах острова Лазурный, где располагается портал? Не думаю, что эта бросовая земля будет стоить дорого. Кстати, можно купить и мини флаер для полёта в атмосфере планет. Некоторые модели имеют очень хорошие ТТХ, включая маскировочное поле и огромную скорость полёта. Я видел такие: в разобранном виде они занимают три четверти кубового контейнера и легко собираются в полевых условиях. Размещаются в специальных контейнерах с колёсиками для перемещения и имеющих маленькую встроенную гравиплатформу для удобства траспортировки. Габариты такого контейнера таковы, что он без проблем пройдёт в зеркало портала. Мини флаер функционально вполне может заменить используемую ранее спасательную капсулу. Надо изучить этот вопрос».

В текущую работу на комплексе Олег втянулся довольно быстро. Здесь, как и везде в первую очередь всё надо было правильно организовать: своевременная профилактика, тестирование оборудования, не откладывание текущего ремонта оборудования даже по мелочам «на потом» и т. п. Уже через две недели у него появилось свободное время, а спустя месяц Олег смог посвятить две трети рабочего дня своим личным делам: изучению новых баз знаний. Он считал, что, учась такими темпами, сможет уже через три — четыре месяца приступить к практическому освоению наследства Древних, случайно попавшего в его руки.

Пока же он регулярно посещал пересадочную портальную станцию, где нещадно эксплуатировал экран головизора для изучения появляющихся на нём сообщений по настройке и эксплуатации порталов. Оказывается, имелась возможность с помощью экрана отражать довольно много различной информации, касающейся тестирования отдельных частей портальной системы и её в целом, что случайно обнаружил Олег при манипуляциях с маленькими зеркалами.

На сегодняшний день Олег смог определить, что сеть порталов связывает более семисот звёздных систем, в каждой из которых имеются свои портальные пересадочные станции. Общее количество мест, до которых можно было добраться порталами, превышало пять тысяч. К сожалению, примерно треть из них при тестировании оказалась неработоспособной, а месторасположение девяноста процентов работоспособных он пока не мог определить.

По крайней мере, он знал, что уже сейчас может посетить шестьдесят три планеты, относящиеся к пятнадцати государствам Содружества Миров. Сокровенной мечтой Олега было отыскать портал на родную Землю, но пока это сделать не удавалось.

Теперь его главной целью было приобретение мощного современного искина с комплексом специальных программ для анализа звёздных систем и определения их расположения в космосе. Но стоила такая аппаратура дорого, и имеющихся кредитов на его счёте не хватало для её приобретения после покупки дополнительных баз знаний, земли на острове, флаера, строительства коттеджа и т. п. Брать кредит в банке он не хотел, так как потребовалось бы заложить всё своё имущество и подписать контракт с управляющей производственным комплексом не менее чем на пять лет. Накопить же необходимые средства, работая на комплексе, быстро не удавалось. Поэтому сейчас все его мысли были направлены на решение вопроса: как заработать дополнительно три миллиона кредитов?