Ночной лов рыбы. — На штирборте [1] понтона [2] .— Спальня каторжников. — Драма на батарее «Форель» в ночь на 14 июля. — Господин Луш. — Убийство. — Побег. — В пироге [3] .— Сообщник. — Наживка негра. — Четверо негодяев. — План господина Луша. — По поводу спорной территории между Францией и Бразилией. — Маршрут. — На Крик-Фуйе. — Тревога!

— Ну что, клюет?

— Вроде бы.

— Вот и ладно.

Погоня. — Возможные последствия убийства араба. — Под манглиями [15] .— Шесть часов в иле. — Поиски. — Мучения. — Прилив. — Индокитайское судно. — Вынужденное гостеприимство. — Сильные средства господина Луша. — Спасение сообщника. — На Крик-Фуйе. — Маури. — От Ремира до Кау. — 50 километров в горах. — Жандармы «с длинными саблями». — Голод. — Устрицы. — Возле Апруаги. — Плот. — На охоте. — Что означают слова «двуногий скот».

Итак, как объявил беглец по прозвищу Шоколад, две лодки с вооруженной охраной пустились в погоню. Арабы вскоре заметили убийство их товарища и яростными воплями разбудили охрану. Надзиратели не беспокоились бы особо из-за обычного побега. Но тут, ввиду серьезности момента, они немедля снарядили в погоню лодки с вооруженными людьми. Гребцы обычно не слишком спешат догонять сбежавших товарищей и облегчают им путь своей пассивностью и деланной неловкостью. Но при виде трупа соплеменника голос крови заглушил все. Братство каторги было забыто, и они стали яростными преследователями. В один миг шлюпки были спущены на воду и охранники, вооруженные до зубов, с мощными фонарями в руках, заняли свои места. Для тех, кто знаком с Кайеннской бухтой, очевидно, что во время прилива беглецы могли направляться только к берегу между каналом Лосса и Крик-Фуйе. Поэтому поиски начались прежде всего здесь. Около часа потратила охрана, обыскивая бухточки и заливы, мангровые заросли, пока не увидела вдали силуэт стремительно мчавшейся лодки. Арабов тоже охватил охотничий азарт, их гортанные крики: «Аруа! Аруа!» — понеслись далеко вокруг. С возраставшей яростью, горя желанием поймать убийцу, они гребли с небывалой силой и мало-помалу начали догонять беглецов. Их разделяло около двухсот метров, когда лодка Луша достигла устья канала, заметного во время прилива только по деревьям, выступающим из воды. Здесь пирога резко повернула и скрылась в непроходимых зарослях высотой более метра.

Каторжники из береговой тюрьмы сообщили беглецам с «Форели» о погоне, грозившей помешать их смелому замыслу. Но матерый волк, известный нам под именем Луша, был и впрямь чрезвычайно находчив. У него немедленно созрел в голове новый план, — правда, довольно рискованный, любому нормальному человеку он показался бы гибельным, но молодчиков такой закалки, как эти каторжники, было не так-то просто запугать.

— Все в поду! — скомандовал Луш шепотом. — А ты, Шоколад, оставь лодку на плаву, пусть ее несет течение!..

Ссыльные в Гвиане. — Портрет и биография негодяя. — Попытка бегства. — Двойные кандалы. — Преступник, приговоренный к бессрочной каторге, затем к смертной казни и сумевший заработать еще 100 лет каторжных работ. — Геркулес. — Кривой и Красный. — Нотариус. — Араб и житель Мартиники. — Преступник, достойный участия. — Гнев. — Ненависть на каторге. — Блеск и нищета тропической природы. — Предрассудки. — Капуста и не капуста. — Неудача. — Сбились с дороги. — Возвращение. — Свежее мясо. — Грубая выдумка. — Каторжники-людоеды.

Ввиду той роли, которую беглые каторжники из Кайеннской тюрьмы будут играть в дальнейшем рассказе, необходимо дать краткое описание их внешности и биографии. Прежде всего скажу, что, вопреки общему мнению, ссыльные европейского происхождения составляли лишь небольшую часть населения Гвианы. Нашлось бы не более двухсот человек, выполнявших сложные ремесленные работы или занятых по своей профессии. Остальные преступники из метрополии

[22]

отправлялись в тюрьмы Новой Каледонии

[23]

. Гвиана служила местом ссылки для арабов, негров из Сенегала, черных и цветных с Реюньона, Мартиники и Гваделупы, кули из французских владений в Индии, азиатов из Кохинхины

[24]

, высланных на остров Пуло-Кондор. В целом их скапливалось до 3600 (3663 человека в 1877 году). Таким образом, понятно, почему из шести беглецов пятеро были ремесленниками, а одного, занимавшегося канцелярским делом, сослали в тюрьму за дурное поведение.

«Господин» Луш, как называли его сотоварищи, был одним из старожилов каторги. В свои пятьдесят два года он выглядел старше: тяжелый труд придал ему изможденный вид. Пожилой человек, небольшого роста, худой, подвижный, с сединой в волосах. Лицо острое, отталкивающее, взгляд хитрый и жестокий, глаза зеленоватые, с желтизной. Он был слесарем, но оставил дом и работу, чтобы сделаться паяцем в труппе бродячих скоморохов. Там он познакомился с Мартеном, по прозвищу Геркулес. Этот бывший плотник стал борцом благодаря своей воловьей силе и превратностям судьбы. Так как новое общественное положение принесло обоим только невзгоды вместо ожидаемого богатства, то, достаточно насытив свое любопытство, друзья решили впредь жить за счет имущества ближних.

Они стали взломщиками и начали по-крупному грабить магазины и квартиры, используя слесарное мастерство Луша. Сперва наша парочка жила очень привольно и гуляла от души.

Застрявший якорь. — Прыжок в воду. — Спасение. — Экипаж вижилинги. — Хозяин. — Слабые доводы. — Устье Арагуари. — В ожидании проророки. — Река Амазонка. — Необходимые предосторожности. — Что такое проророка? — Ее причины. — Ее длительность. — Ее проявления. — Ее последствия. — Три огромных вала. — После отлива. — Поведение маленького судна. — Вперед! — Изменения почвы и растительности. — Флотилия. — Жилье. — Счастливое семейство.

— Тяните, ребята, тяните!

— Никак не идет якорь, хозяин. Видно, застрял, — ответил негр.

— Отпусти трос.

Изгнанник 1851 года. — «Гвианские робинзоны». — Новые проекты колонизации. — Голет «Люси-Мери». — В путь к Спорным Территориям. — Экваториальное течение Атлантики. — Состав почвы. — Скотовод и серингейро. — Колонизаторы Арагуари. — Шесть лет спустя. — Жилище искателя каучука. — Неожиданность… — Полезное и приятное. — Полное счастье. — О газетах, прибывших из Европы. — Предчувствия. — Закон о наследовании. — Треволнения. — Удар грома. — Пожар и убийство.

Государственный переворот в декабре 1851 года сломал карьеру молодого парижского инженера Шарля Робена. Неутомимый труженик, умница, благородный человек, Робен, движимый убеждениями, создающими мучеников и героев, до конца боролся с узурпатором. Будучи тяжело ранен на баррикаде, где героически пал Боден

[52]

, он выжил благодаря чуду, предстал перед смешанной комиссией и был сослан в Кайенну после жалкого подобия суда. Приговор был тем более бесчеловечен, что у молодого инженера оставались без всяких средств к существованию молодая жена и четверо сыновей, старшему из которых едва минуло 10 лет. В предыдущем романе «Гвианские робинзоны» мы поведали о том, как после тяжелых многолетних трудов эта семья сумела добиться на земле Гвианы благосостояния, почти богатства. У нас нет времени для рассказа, хотя бы в общих чертах, о том, как изгнанник завоевал свободу, описать драматический приезд его жены и детей, их встречу на острове реки Марони, нужду и лишения, пережитые ими в первое время. Читатель, которого заинтересуют эти подробности, сможет их найти в «Гвианских робинзонах», также принадлежащих нашему перу. Приключения героев не выдуманы с целью развлечь читателей, как может показаться, нет, все это — подлинные факты, собранные автором. Сперва пропитание инженера и его семьи зависело только от маленькой плантации. Затем они добывали золото, разводили скот, сумели за каких-нибудь пятнадцать лет при помощи нескольких негров создать великолепное поместье — доказательство того, насколько несправедливы предрассудки европейцев, видящих в Гвиане только место для каторги! Читатель романа узнает, как сыновья изгнанника под руководством своего отца, их ментора, получили образование, пользуясь всеми новейшими методами современной науки; как самый старший, Анри, и самый младший, Шарль, женились на двух сиротках-англичанках, жертвах кораблекрушения, в то время как два других брата, Эжен и Эдмон, уехали в Европу продолжать образование. А дальше начинается другой роман — «Охотники за каучуком», который может считаться продолжением «Гвианских робинзонов».

Вскоре просторная прежде плантация Бон-Мэр («Добрая Матушка»), основанная на Марони повыше быстрины (имевшей прозвище «Скачка Петер-Сунгу»), стала тесна́ для трудолюбивых колонизаторов. И не потому, что прибытие новых членов семьи внесло какой-нибудь разлад, вовсе нет. Обе юные англичанки, Люси и Мери Браун, простые, добрые, любящие, были преданы своим приемным родителям со всем пылом молодых сердец, уже успевших изведать горе. Смелые и сильные, с детства привыкшие не бояться трудностей и при этом сохранившие всю женственность и грацию, они стали достойными женами колонистов. Но вскоре в обеих семьях появились дети. И несмотря на то что жизнь на плантации была так комфортна, как и представить себе не могут в Европе, сыновья инженера, ставшие уже отцами семейств, не находили более простора своим честолюбивым замыслам. Глава всей семьи, имевший рациональные и давно выношенные планы относительно улучшения и обновления колонии, согласился с тем, что надо попытаться на новом месте продолжить дело, которое так блестяще удалось в верховьях Марони. Почему бы не основать в этой южной области, столь плодородной и такой заброшенной, новую плантацию и не поручить управлять ею одному из молодых людей? Особого риска в этом не было, принимая во внимание, что теперь поселенцы располагали и людьми, и деньгами, и запасами провианта.

Проблема была всесторонне обсуждена, тщательно выработан план, и по зрелом размышлении Шарль, самый младший, объявил, что он готов отправиться на поиски места для нового поселения.

Резня. — Подвиги палача-любителя. — Пьяны от вина, пьяны от крови. — Соперники. — Приговор. — Регалии вождя. — Подвиги Диого. — Дар по случаю восшествия на престол. — Грабеж. — Щедрость пирата. — Разочарование. — Где сокровища? — Тщетные поиски. — Как заставить человека говорить? — Памятка тому, кто готовит жаровню. — Заживо поджаренный, приправленный перцем человек. — Молчание. — Изобретательность бандита. — Новая пытка. — Злоба бессилия. — Покойник уносит секрет с собой. — После бойни. — Охотники за каучуком в опасности.

— Сжальтесь, сеньор Диого!

— Смилуйтесь!

— Смерть им!.. Смерть!.. — яростно орали в ответ громилы — человек шесть, — все в поту и крови, как мясники на бойне.

Убежище для изгнанников. — Деревня без названия. — Зыбкая граница. — Заливная саванна, срединная саванна, припри. — С миру по нитке. — Несколько страниц колониальной истории. — Глухая враждебность португальцев. — Наши права на Спорные Земли. — Начало наших исследований в экваториальной зоне. — Отважный поход губернатора господина де Фероля. — Предварительные акты Утрехтского договора. — Беспомощность нашего полномочного представителя. — Двусмысленность. — Одно-единственное слово становится причиной конфликта, длящегося 173 года. — Бессилие дипломатов. — И снова переговоры.

Жуткие сцены, послужившие прологом к нашему рассказу, развернулись в деревеньке, возведенной незадолго до того где-то в обширных пространствах саванны, на Спорных Землях Гвианы.

Точные географические координаты этого поселения до сих пор не установлены, что вполне естественно, поскольку его еще попросту не существовало к тому моменту, когда наш соотечественник, отважный исследователь этих мест господин Анри Кудро, счастливый соперник доктора Крево, совершил путешествие на побережье.

Редким же торговцам, заглядывавшим сюда по делам, ей-богу, не до чистой науки.

Черный искатель приключений. — Внешность отталкивает, душа ужасает. — Поистине неожиданная образованность. — Приключения золотоискателя. — Жила. — Волшебное сокровище. — Прииск. — Что такое драга? — Триста килограммов золота в месяц. — План побега. — Заботы миллионера. — Огорчение претендента. — Поход. — Четыре часа в пирогах. — На поляне. — Невежливый господин Луш. — Суровый урок. — Печаль матери. — Спасите нас!

В предыдущей главе автор увлекся и, позабыв о времени, предпринял весьма обширный экскурс

[106]

в историю. Однако, принимая во внимание мотивы, подвигнувшие его на это, не стоит обижаться.

Поскольку мы с вами, уважаемый читатель, занялись изучением неведомых доселе земель, давайте тщательно исполнять задуманное. В подобных случаях всегда важно, чтоб ни одна, пусть малозначительная, подробность не осталась без внимания!

Что же до нашего сюжета, то он от этого только выиграет. Мало просто описывать, по мере развития событий, нравы, обычаи и образ жизни населения Спорных Земель. Важно еще выяснить, почему и каким образом земли стали спорными, чтобы иметь возможность здраво судить о последствиях тяжбы, поставившей обитателей этого края в совершенно особое положение.

Горе. — Собака. — Внезапное появление свидетеля несчастья. — Рассказ об ужасных событиях. — Что произошло в отсутствие хозяина. — Подготовка к обороне. — Шалаши и хижины горят. — Атака и отпор. — Горящие стрелы. — Отступление. — Окружены. — Отчаянное сопротивление. — Резня и разгром. — Пленники. — Напрасные поиски индейца Табиры. — Нужда. — Затопленная пирога. — Остатки прежней роскоши. — План похода. — Что могут трое мужчин и собака? — «Вперед!»

Как, в результате каких необычайных и страшных событий оказалась милая подруга Шарля Робена вместе с детьми во власти бандитов, сбежавших с каторги в Кайенне? Какое неведомое доселе горе обрушилось на многочисленное семейство серингейро? Что за буря разметала или уничтожила достойно и отважно завоеванное благосостояние?

Вы, наверное, помните, как охотник за каучуком почти чудом, лишь благодаря вмешательству индейца мундуруку Табиры, вырвался из рук негодяев и нашел на месте своего чудесного дома дымящиеся головешки.

Несчастный молодой человек, на долю которого и так за последние двое суток выпало слишком много испытаний, почувствовал, что силы покидают его, — он мысленно представил себе ужасные последствия постигшего его горя. Робен легко смирился с материальными потерями. В конце концов, что могла значить для неустрашимого колониста утрата состояния в сравнении с горем, постигшим его как мужа и отца!

В пироге. — Дорога. — Стрела с красным оперением. — Встреча на реке. — Бони Ломи. — Новости. — Берега Апуремы. — Саванна. — Пальмы. — Стада. — Невидимая граница вод. — Большой Тартаругал. — Беседа. — Белый и черный. — Личность Диого становится понятней. — Выкуп. — Гибельный подарок. — Нищета муниципального стипендиата. — Негритенок среди белых. — Безработный адвокат. — Надо же заработать на хлеб! — Обворовали. — Месть. — На каторге. — Снова деньги. — Ужасные угрозы.

Каучуковая плантация Шарля Робена находилась всего в нескольких километрах от первого порога Арагуари ниже по течению. От этого некогда оживленного, а ныне безлюдного места будет километров девяносто по прямой до слияния с Апуремой. Учитывая то, какие петли выписывала Арагуари, можно считать — сто десять.

Трем нашим друзьям хватило пятнадцати часов, чтоб покрыть это расстояние на пироге. Индеец, великолепный гребец, отрывался от весел лишь для очень короткого отдыха, несмотря на уговоры Шарля и протесты эльзасца, он так и рвался в бой, хоть был еще слаб.

Впрочем, течение само несло лодчонку, так что грести было не слишком тяжело.