Во имя Бога Вседержителя и Пресвятой Бого­родицы.

Сказано в Священном Писании:

не о хлебе еди- нем жив будет человек, но о всяцем глаголе Божии

(J1 к. 4, 4). Дщери мои духовные, услышьте меня и уразу­мейте меня: говорю я вам о глаголе Божием как о пище именно теперь, когда уста ваши вкушают хлеб и иные снеди земные. Глагол же Божий, слово Бо- жие для человека — точно такая же насущная пиша, как и хлеб, что перед вами. И более того. Разве земную пищу не едят и скоты? И если бы человек вкушал только пищу земную, без знания и употреб­ления пищи небесной — глагола Божия, то этим он, подобно скоту, поддерживал бы только своё тело, а душа его умерла бы с голоду.

Выслушайте, дщери мои, и внесите в свой ра­зум и в своё сердце два слова, которые я хочу сказать вам. Слово первое: истинный человек даже земную пищу не вкушает, не претворив её при этом в небес­ную. Вот как сие бывает.

Сев за трапезу и увидев хлеб, соль и прочие яс­тва, помышляет он так: «Сия трапеза — Божия, мы же все гости за Божией трапезой. Се, Отец небесный угощает Своих чад, странников на земле. Слава Ему и хвала».

А далее, вкушая, рассуждает он так: «Хлеб об­ладает своим вкусом, соль — своим, овощи — своим, и всякое брашно имеет свой особый вкус. Всему, что едим мы и пьём, особый вкус дан Богом. Итак, всё от Бога; от Бога и наше чувство вкуса. Если бы не сообщил Бог нашему языку и устам чувства вкуса, мы не могли бы отличить вкуса хлеба от вкуса соли, вкуса соли - от вкуса рыбы. Всё было бы для нас безразлично и одинаково, как, скажем, безразличен и одинаков вид всех вещей в мире для слепого».

Вы читаете Псалтирь, дщери мои? Читайте её больше. Это молитвослов, которому нет рав­ных в мире. Чрез Псалтирь глаголет царь, всецело обратившийся в раба Божия; великий человек, именующий себя червём пред величием Божиим; покаянник, денно и нощно омывающийся слезами; богочтец, восторженно призывающий весь мир, всю вселенную - и небо, и землю - хвалить Гос­пода; богодухновенный пророк, под звуки струн заранее оплакавший страсти Христовы и воспев­ший воскресение Его, и славу, и победу.

Знаю я, что вы читаете Псалтирь, дщери мои. Но говорю вам: читайте её и больше. В афонской Карее в келии иже во святых отца нашего Саввы дивные сербские монахи прочитывают всю Псал­тирь, от корки до корки, ежедневно. Так они делают семьсот лет, изо дня в день. Нигде на свете нет та­кого.

Не забыл я, о чём хотел говорить. Обещал я рассказать вам о глаголе Божием как о пище жизни человеческой. Псалмопевец в Ветхом Завете опытно свидетельствует о сем яснее многих других:

Воз- радуюся аз о словесех Твоих, яко обретаяй корысть многу

(Пс. 118, 162). Разве радость — не пища для души скорбящей, и слезящей, и одинокой? Козда в скорби услышите вы голос матери своей или под­руги, которую давно не видели, вы забываете и о пище, и о питье, и сердце ваше сбрасывает с себя траурные одежды - и радуется. Насыщается тогда сердце ваше более, чем если бы вы вкушали самые приятные яства, какие только земля даёт чреву.

Знаете вы историю святой Марии Магда­лины? Как потемнела она от скорби на Голгофе, как искала мёртвое тело Господне; и как на заре встретил её воскресший Иисус и обратился к ней, назвав единственным словом:

Марие.

От одного этого дорогого слова из уст Христовых её алчущая и жаждущая душа насытилась, восхитилась, ис­полнилась блаженства - насытилась более, нежели всеми земными брашнами, кои она когда-либо в жизни пробовала. И она пала к ногам Иисусовым, воскликнув:

Раввуни

(Ин. 20, 16).

И ещё псалмопевец говорит Богу живому о глаголах Его:

Коль сладка гортани моему словеса Твоя, пане меда устом моим