Все персонажи, имена и события-

вымышленные.

Любые совпадения с реальными-

случайны.

…Кто-то следил за ним. Ощущение комка в животе, медленно ползущего вверх, к горлу… Онемение и покалывание в кончиках пальцев … Все появилось сразу, как только вошел в вестибюль метро. Несколько раз оглянулся, но кроме спешащих и безразличных ко всему пассажиров, никого не заметил. Передернул плечами, прибавил шаг и пошел к платформе. Ощущение не исчезло.

Поезд приближался с обычным грохотом, свистом и потоком воздуха. Он попятился назад, за предупреждающую белую линию. Показались из тоннеля огни, шум перерос в грохот, свист — в пронзительный вой. Уже видно окно, за которым машинист и помощник. Лопаточка смотрового зеркала стремительно рассекала пространство. Ближе и ближе. Пассажиры все решительнее приближались к платформе, притискивая к ней и его. Вдруг справа что-то мелькнуло. Все произошло в доли секунды, он инстинктивно дернулся назад. Раздался стук, чавканье, на волосы и одежду плеснуло красно-желтыми брызгами, истошный крик смешался с пронзительным скрежетом и визгом тормозов. «Ааааа! Убили! Убили!». Отхлынувшие назад пассажиры освободили платформу, покрытую того же цвета брызгами и ошметками. Остальные части тела, видимо, были на рельсах.

Виктора Сергеевича меньше всего интересовало то, что осталось от несчастного. Вытирая платком лицо и одежду, протискиваясь сквозь толпу, он, прибавляя шаг, двигался к переходу, подальше от остановки. Все ощущения, беспокоившие раньше, куда-то пропали, слежки уже не чувствовал. Раньше об этом приходилось только читать, а теперь все случилось рядом. Сбавив шаг, он еще раз оглянулся. Рядом? А что, если «…на его месте должен был быть я?» Не смешно.

До дома добрался благополучно. Привычно поднялся на пятый этаж. Открывая дверь, заметил, что замок закрыт не на два оборота, как обычно, а на один. Перехватил связку ключей, чтобы удобнее ударить, быстро захлопнул дверь и вошел в прихожую. Обволакивающий запах духов сменил тревожную готовность на любопытство. Он уже спокойнее прошел дальше. В прихожей увидел знакомый женский плащ и туфли.

Утром снова шел к метро, но уже другим маршрутом. Вышел пораньше, зашел в проходной двор, петляя, иногда останавливаясь и прислушиваясь. Мелькавшие прохожие не обращали на него внимания, да и знакомого ощущения не возникало. Вздохнув, быстро пошел дальше, но войдя в вестибюль, снова почувствовал вчерашний комок и чей- то взгляд.

«Ерунда, показалось».

Прошел через турникет, спустился быстро по эскалатору, и, не оглядываясь, вошел в вагон подъехавшего поезда. Протиснулся подальше от двери, взялся за поручень. И услышал рядом:

«Здравствуйте, доктор».

— Это твой!

И заведующий отделением судебно-психиатрической экспертизы Гришанин швырнул увесистую папку на стол, сочувственно улыбаясь

— В порядке очередности!

Виктор Сергеевич придвинул к себе очередное «дело», фигурант которого уже был известен из прессы — «серийный убийца», «душитель», «маньяк». Трупы молодых девушек со следами удушения и насилия находили в парках, на окраинах микрорайонов. Многих не находили вообще. Единственная из выживших (благодаря навыкам самообороны), случайно опознала его на улице, после чего и был задержан.

Торговый представитель одной из фармацевтических фирм, он разъезжал по больницам в разных уголках страны, устраивая презентации. На них охотно собирался персонал, в том числе и женский. Обычно, презентации заканчивались раздачей мелких сувениров и чаепитием с о сладостями (за счет фирмы). В непринужденной обстановке легко заводились знакомства с привлекательными молодыми медсестрами. Часть из них обнаруживали потом, часть — объявляли в розыск как «без вести пропавших».

На следующий день охранник сказал:

— Еремин просится к Вам на беседу.

— Приглашайте.

Он вошел, все так же, скользя взглядом, поздоровался.

— Ира, труба зовет! Пациенты ждут!

— Ну-у..

— Пора! Тебе что, кофе в постель принести?

— Ну-у…

До постели вчера они не добрались, так и уснули на паласе. Она сонно улыбалась и зевала. Одеяло съехало в сторону, обнажив сначала маленькую грудь, потом бедра. Она продолжала зевать и потягиваться, будто ничего не замечая. Он вздохнул, осторожно поставил кофе, разделся, нырнул к ней под одеяло и обнял…

Проснулся уже в темноте. Один. Оглянулся, вспоминая. Потом включил свет и начал читать программку. Это был перечень развлечений: время, место, тема — название группы, исполнителя, караоке, еще что-то. Текст на английском был не очень понятен. А развлечься хотелось.

Вышел из каюты и огляделся. Коридор был пуст, шаги скрадывал толстый ковер. Еще раз огляделся, и тут снова появилась ощущение, что кто-то есть за спиной. Медленно пошел к выходу, делая вид, что разглядывает все вокруг. Хотя глядеть было особенно не на что — одинаковые двери, иногда коридор делал боковые ответвления. Туда он тоже медленно зашел, осмотрелся. Никого. Дойдя до выхода, увидел открытую кабину лифта. Подбежал и быстро прыгнул туда. Стоявшие недоуменно на него посмотрели, он произнес — «Сорри!» — и сошел на первой же остановке. Поднялся на самую верхнюю палубу и вышел посмотреть на море. На палубе было холодно и немноголюдно, на него никто не смотрел. И ощущения, что за ним наблюдают, уже не было. После этого пешком спустился вниз — к той палубе, где были указаны караоке, бар и паб. Развлекательная программа уже началась.

На караоке подпел исполнителю «Московских окон» на русском. Кто-кто оглядывался. Выступила живьем одна группа, другая. Народу прибавилось, появились танцующие пары. Все напоминало «Голубой огонек» советских времен. Один концерт закончился, а где-то рядом уже снова играла музыка. Взглянув на программку, пошел в паб. Там рок-бард исполнял хиты семидесятых на английском. Подпевал ему, тоже на английском, уже вместе со всеми. Две пожилых пары лихо отплясывали рок-н-ролл, им аплодировали. Многие пассажиры были уже непривычно оживлены, смеялись и жестикулировали. Рядом с ними стояли высокие бокалы с пивом. Начала работать рулетка. Бары заполнялись, из магазина «Такс-фри» пакетами выносилось спиртное.

Рядом спросили насчет свободного места — машинально кивнул. Сосед оживленно начал рассказывать о себе и коллегах, с которыми путешествует. Заметив акцент, спросил — откуда.

В ту ночь они долго не могли успокоиться. После душа продолжили на диване, потом опять в душе.

— А как же Таня? Я совсем о ней забыла! — вдруг воскликнула она.

— Ну, она взрослая девушка. Не заблудится.

— Нет-нет, я должна к ней идти.

— Хорошо, пойдем вместе.