– Кирилл, просыпайся! – отец открыл дверь и несильно потряс сына за плечо.

– Уже половина седьмого, а тебе еще собраться нужно!

– Да, папа! – Кирилл быстро открыл глаза. Сна как будто и не бывало, хотя часы показывали только половину седьмого, и давно он не вставал в такую рань. Первое сентября, и сегодня Кирилл – счастливый первокурсник Московского Государственного Технического Университета имени Н.Э.

Баумана (или «козерог», что более правильно по университетской классификации) – первый раз пройдет через проходную в качестве именно учащегося, а не перепуганного абитуриента с шальным взглядом и трясущимися поджилками.

– Я пулей! – Кирилл заскочил под душ, быстро ополоснулся, побрызгал на себя туалетной водой и побежал на кухню завтракать.

…– Это? – Георгий Сергеевич немного помолчал, – это значит, что мы предлагаем тебе немного поменять будущую специальность! Вернее, не поменять, а расширить ее, включив в обучение некоторые дополнительные дисциплины!

– А какие? – Кирилл все еще не мог оправиться от неожиданности, поэтому соображал медленнее, чем обычно. В противном случае, он и сам бы уже догадался, что речь идет об изучении трансцендентных состояний.

– Какие? – Георгий Сергеевич явил склонность сначала повторять заданный ему вопрос, потом делать паузу, а только потом отвечать. Что ж, у каждого свой приём, позволяющий собраться с мыслями, и этот не хуже остальных. – Чтобы сказать какие, нужно для начала немного окунуться в историю. Но опять же для начала, я хочу взять с тебя одно обещание: ты никому не станешь рассказывать то, что здесь услышал. Это очень важно. Обещаешь?

– Конечно, – Кирилл энергично закивал головой, – с каждой секундой ему становилось все интереснее и интереснее, и он уже готов был присоединиться к неведомому факультету, даже не зная, чем там занимаются.

– Молодец! Я в тебе не сомневался! Но чтобы у тебя не осталось никаких иллюзий, я акцентирую твое внимание вот на чем. Нам совершенно не важно, будешь ты учиться у нас или нет – это зависит только от тебя. Мы обязаны сделать тебе предложение – и хотя в очереди ты первый, но далеко не последний, поэтому и вместо тебя найдутся желающие! И разглашение того, о чем я тебе сейчас расскажу, автоматически закроет перед тобой удивительную возможность прикоснуться к тайне! Будешь и дальше корпеть над начерталкой, чтобы стать обычным инженером, а твоим словам все равно никто не поверит! И мы обязательно узнаем, наболтал ты лишнего или нет! У нас есть методы! Так что повторяю свой вопрос: ты готов слушать дальше?

В пятницу Кирилл еле дождался окончания третьей последней пары. Без пятнадцати два он пулей выскочил из аудитории и понесся в ближайший буфет – подкрепиться перед тем как идти в новый корпус. Ну, как понесся: вернее будет сказать – медленно пошел, сгибаясь под тяжестью огромной сумки с вещами. Сумка была размером чуть ли не с самого Кирилла, нести ее было очень трудно, но это никак не сказывалось на его отличном настроении.

Ему хотелось заразить своей радостью весь мир: после двухдневных боев на семейном фронте мама согласилась отпустить сына на учебу («Временно – до того момента, пока она не увидит, что все идет не так, как нужно»). Мама так до конца и не поняла, что это за учебное заведение, которое хочет полностью изъять сына из семьи, и какой из всего этого выйдет прок.

Кирилл бился за свой выбор, как гладиатор на арене Колизея. Выждав определенное количество времени, на его сторону переметнулся папа, который до этого пытался оставаться над схваткой. Не понятно, что на него повлияло – горячность и решимость сына или же некое шестое чувство, но факт – он поддержал Кирилла в самый критический момент, когда тот уже всерьез подумывал сбежать из семьи.

Однако мама не сдавалась (и даже папа был ей не указ), поэтому было принято решение обратиться за советом к дедушке – техническому профессору, который немедленно приехал к ним на квартиру, посмотрел на разыгравшуюся драму и вынес решение: внука отпустить, поскольку: «Посмотри, Люба, как у него горят глаза! Да если бы мои студенты бежали на занятия с таким настроем, я был бы самым счастливым преподавателем на Земле! И, в конце концов, никогда не поздно все отыграть обратно – пускай немного поживет самостоятельно, страшного ничего не будет!»

Пришлось маме отступить: против троих она долго выстоять не могла. На всякий случай она попыталась закатить истерику, но видя, что толку от этого ноль, закусила губу, нацепила на себя чрезвычайно суровый и обиженный вид и стала паковать Кириллу огромную сумку, умудрившись впихнуть туда и спальный комплект, и тренировочный костюм, и кучу трусов с майками и носками, и даже упаковку носовых платков, не говоря уж о гигиенических принадлежностях.

Проживание в общежитие предусматривало оплаченное трехразовое питание плюс пользование буфетом после девяти часов вечера. Как сказал Георгий Сергеевич: «Контрольное ведомство может позволить себе инвестировать в студентов за счет государства, особенно принимая во внимание, чем они потом будут заниматься».

Питание было организовано по принципу столовой, но ассортимент блюд оказался намного разнообразнее, чем где бы то ни было в аналогичных заведениях. Завтрак проходил с семи до восьми утра, обед с 13–20 до 14–20 и ужин с 19–20 до 20–20.

Обеденный зал находился прямо на закрытой территории факультета и представлял собой внушительных размеров вытянутый овал – примерное сорок метров в длину и пятнадцать в ширину. Георгий Сергеевич назвал его «Стадионом», поэтому и первокурсники стали называть также. На одном конце Стадиона была обустроена кухня и раздаточная блюд. На входе в ресторан постоянно дежурил администратор из команды завхоза Филлипыча – каждый раз он тщательно проверял у студентов и преподавателей пропуска и зорко следил, чтобы ни один посторонний не проник на территорию Стадиона.

Администратора звали Варламий Алексеевич, у него была кличка Вампир, и Кирилл быстро убедился, что она ему с точностью подходит. У Вампира были красные слезящиеся глаза (поговаривали, что он злоупотребляет компьютерными игрушками на ночь, поэтому вечно не высыпается и жутко злой), скуластое обтянутое кожей лицо и пронзительный взгляд, привыкший издалека распознавать виртуальных врагов в виртуальном убежище фюрера где-нибудь под виртуальным Берлином. Характер у него был под стать внешности, так что мало кто рисковал пускаться с ним в перепалку. Но его терпели – так уж повелось: на входе в ресторан всегда сидит Вампир, и никто устоявшийся порядок менять не собирался.

Когда Георгий Сергеевич впервые привел студентов-первокурсников на ужин, Вампир тщательно проверил у всех пропуска и поставил галочки напротив их фамилий в специальном журнале. Он попенял Георгию Сергеевичу на то факт, что до сих пор не оформлены специальные ученические вкладыши, дающие право студентам принимать пищу, и если к завтрашнему обеду они не будут готовы, то пусть никто не обижается: Вампир обязательно тиснет кляузу декану, а то и самому ректору о вопиющем нарушении учебного и производственно процессов. В ответ на отповедь замдекана только кивал головой и молчал, хотя вид у него был очень кислый. Первым делом Кирилл с его новыми товарищами Алексеем и Вадимом изучили меню. Список блюд внушал оптимизм: девять видов салатов, мясные и рыбные блюда, различные десерты и напитки, ешь – не хочу! Они решили сесть вместе – столики как раз были рассчитаны на 3–4 человека. Девчонки же разделились: Катя ужинала вместе с Сиреной, а Наталья – с Ариадной.

Дома его ждал допрос с пристрастием. Вся семья, включая дедушку– профессора и бабушку на пенсии, собралась, чтобы отметить зачисление внука на секретный факультет, про который ничего неизвестно – кроме того, что он есть, и после окончания учебы все в жизни Кирилла будет хорошо.

Кирилл никогда не думал, что у него такой твердый характер. Он даже испугался, что его скрытно закодировали на неразглашение информации – на все вопросы он только отрицательно вертел головой и отвечал твердым «Нет»! И в конце концов от него отстали, но на лицах родных явственно читалось разочарование и даже некоторая тревога.

Один папа отнесся к упрямству сына философски: «Не велика беда, должны же быть и у него секреты! Самое главное, мы точно знаем, что Кирилл пристроен, и за ним будет присмотр!» Больше всего нервничала мама – она даже выпила прямо с утра бокал вина, потом отдохнула, потом еще немного выпила, но, кажется, к вечеру успокоилась. А Кирилл вернулся в общежитие в полдесятого.

Спать не хотелось. Телевизора в «квартире» не было, а планшет он включать не решился («Вдруг, здесь есть скрытые видеокамеры, или же специальные антенны ловят сигнал?»).

– Насчет камер вряд ли! А вот с антеннами – это запросто, принимая во внимание, где я учусь! – Кирилл достал из сумки своего любимого Артура Кларка, роман «Конец детства» и погрузился в захватывающие повествование, от которого оторвался только в первом часу ночи – с превеликим трудом.

Всю ночь Кирилла преследовали кошмары – неведомые страшные создания гнались за ним, пытаясь ухватить и разорвать его корявыми лапами, от них несло смрадом, а ощущение страха, которое они вызывали, было на редкость правдоподобным – так, что Кирилл еле-еле дотянул до шести утра, а потом реши не спать – чтобы опять не погрузиться в перманентный ужас.

Кроме того, ДЗ все еще было не готово, и он намеревался посвятить ему утро. Вчера Кирилл вместе с Вадимом занимались до поздней ночи – тот оказался на редкость терпеливым парнем и раз, наверное, двадцать объяснял Кириллу, как и что делать, чтобы, как он говорил, «пересмотреть» и «отпустить» ментальное (магическое) воздействие Палача. В итоге Кириллу полегчало, зрение восстановилось полностью, и стало намного легче дышать – на грудь уже не давил могильный холод, сопровождающийся ощутимой тяжестью, как будто на него сверху сбросили каменную плиту.

Но сил совсем не осталось. Кирилл чувствовал себя разбитым, поэтому, нисколько не заботясь о завтрашнем дне, завалился спать. Он надеялся, что к утру полностью войдет в форму. Но выяснилось, он рано радовался – настройку он, конечно, ослабил, но до конца так и не убрал, и во сне мрачные кровавые силы атаковали его. А поскольку он еще не умел защищаться, то, понятно, стал легкой добычей.

У него жутко болела голова, а во рту першило, как во время болезни. Но он заставил себе отвлечься, сел за выполнение заданий и через полтора часа закончил. Тому способствовала мертвая тишина, царящая вокруг – «квартиры» студентов были прекрасно изолированы, электронных устройств на этаже не было, и ничто не мешало сконцентрироваться и напрячь мозги.

Кирилл спустился вниз и плотно позавтракал. Тело постепенно восстанавливалось – за ночь оно потеряло уйму энергии и теперь требовало подкрепления. Яичница из четырех яиц с ветчиной, две булочки с маслом, два стакана апельсинового сока и вдогонку целый «Сникерс» – и Кирилл почувствовал, что вновь возвращается к жизни.