Зайдя в дом и раздевшись, я прошёл в гостиную, развернул пакет и выложил пачки долларов перед родителями на журнальный столик. Звук на телевизоре, который они смотрели, тут же был выключен.

- Это Володя привёз? – спросила мама.

- Да. Это моя доля за две недели работы Айболита.

- Сколько здесь?

- Тридцать шесть тысяч.

На следующий день приехала женщина-риелтор, помогавшая нам покупать дом, телефон которой я сохранил. За триста долларов ей было поручено подобрать в нашем районе несколько трёх и четырёхкомнатных квартир, проверить их состояние, документы и договориться с хозяевами на показ. Я сразу «вспомнил» всё удобство цифрового будущего с интернетом и специализированными сайтами – посмотрел картинки и имеешь полное представление об объекте. Сейчас же Светлане Владимировне (так звали риелтора) придётся просматривать кучу газет с объявлениями. Одну из квартир я собирался забрать под свои нужды и сделать там ремонт, а от съёмной квартиры отказаться. Родительскую квартиру решил не использовать – в этом доме я жил с трёх лет, меня там все знают, я знаю всех…

В пятницу позвонила Наташа, девушка Гриши, и напросилась вместе с ним на встречу. Когда она рассказывала мне, сидя на кухне, в каких условиях живут воспитанники детского дома, у неё текли слёзы. Даже Гриша порой опускал голову и тяжело вздыхал.

- Лёха, братан, это реально пиzdец! – выдохнул он, подтверждая слова девушки.

Наташа отнеслась к своей миссии со всей ответственностью – был составлен список воспитанников с возрастом, размером обуви и одежды, кто в чем нуждается. Ремонт, по крайней мере косметический, требовался всему зданию детского дома, как и спортивная площадка. Автобус был не на ходу и его ремонтом уже занялись «центровые», как и двумя другими легковыми автомобилями.

- Они же там на хлебе и воде сидят, я ребятам велела продуктов привести. – рассказывала Наташа.