Не люблю, когда из медицины делают сенсацию. Популярные статейки в газетах, прижизненные юбилеи… Как должен человек реагировать на просьбу: «Осветите перспективы вашей области науки!»? Или: «Мы слышали о ваших блестящих достижениях в микрохирургии. Расскажите об этом в нескольких словах».

Трудно. Прикроешь глаза — и представляешь себе пугающую неуклюжесть пальцев, управляющих микроскопом. Бьешься над стежками нейлоновой монофиламентной нити. Самая длинная игла не больше шести миллиметров, а нить неразличима простым глазом. «Шьем новое платье короля», — говорят ассистенты.

Этот молоденький корреспондент пришел ко мне прямо с утра, едва я закончил обход. Вполне можно была отказать ему в «аудиенции». И почему я этого не сделал — сам не понимаю. Быть может, потому, что он напомнил мне кого-то, только я не сразу сообразил кого. Вел он себя не очень-то корректно. Не помню, например, чтоб он хоть раз назвал меня «профессор». Он ни о чем не попросил, а просто объявил о своем намерении записать беседу со мной для одного еженедельника. Такая самоуверенность, надо признаться, мне показалась забавной.

Он уже некоторое время ждал в моем кабинете (куда секретарша необдуманно его впустила), как ни в чем не бывало разложив на журнальном столике блокнот, ручку и какие-то папки, из которых торчали газетные вырезки.

— Боюсь, что не найду на это времени, — сказал я вместо приветствия.

Быть может, молодому журналисту показался бы занимательным именно Узлик. Тогда пришлось бы вспомнить, что было почти два месяца тому назад. Впервые я услышал о нем на «бирже», как с незапамятных времен называем мы наши консультационные совещания, куда приходят врачи из других больниц предлагать нам своих пациентов для операции. Мы «торгуемся» с этими врачами долгие часы. Они сплошь и рядом не отдают себе отчета в том, что хотят от нас невозможного. Доцент Кртек встречает этих коллег латинской цитатой: «Timeo Danaos et dona ferentes».

[3]

Гости этой остроте улыбаются — сами понимают, что их случаи иногда оборачиваются дарами данайцев.

Как раз таким случаем был Узлик. Детский врач пришла к нам на совещание где-то в конце апреля. Она была у нас на «бирже» впервые. Робко улыбалась и напоминала мне гимназистку Марушку Шибрабову, которую мы называли тогда «божья коровка Янинка» — по книге Карафиата «Жуки».

Она все доложила нам по памяти. У мальчика уже с двух лет начались приступы с отключением сознания, которые в последнее время участились. Он реактивен, умственно хорошо развит, никаких нарушений двигательных функций и других неврологических симптомов у него не обнаружено. Это внебрачный ребенок. Мать осталась где-то на чужбине, а он живет у деда. Фамилия мальчика Узел, такая же, как у деда.

По рентгеновским снимкам видно, что речь идет о большой опухоли. Провели ангиографию, пневмоэнцефалографию и даже томографию. Наш рентгенолог вынимает снимки из конвертов, систематизирует и кладет на стекло негатоскопа.

Мы долго молчим. Только Кртек не может удержаться от своего «timeo Danaos». Сейчас это действительно очень к месту. «Божья коровка» не сводит с меня умоляющих глаз. Тяжело ее разочаровывать.