Друзьям четвероногим: лохматым и гладкошерстым, хвостатым и бесхвостым, лопоухим и нет, а больше всего их любящим хозяевам — эта книга.
Содержание:
Друзьям моим — лохматым и ушастым…
РАССКАЗЫ
ЖИЗНЬ СОБАЧЬЯ
Хозяин ушел на войну
На утином перелете
Мечта детства
Звено цепи
Привет из родных мест
Испытание на злобность
Один день из жизни собаки
Диана-охотница
Эрмутский треугольник
Джон Эрхард Копани
Неулыбчивая Мария Васильевна
Мудрое решение
Верное сердце Томми
Баба Маня и Шарик
Тигра полосатая
Как воспитать хозяйку
ЖИЗНЬ КОШАЧЬЯ
Барон
Наша Мурка
Бесстрашный Мурзик
Кот Баська
Мама Вася
ПОВЕСТИ
Без родословной
Обыкновенная история обыкновенной кошки
Мой друг Сенька
Лопоухий бес
Друзьям моим лохматым и ушастым…
Сколько себя помню, всегда рядом жили собаки и кошки, может быть, потому что родился я в сельской местности и до окончания десятилетки прожил там. Зато каких только у меня собак и кошек не было?! И по одной, и по две сразу, и по три… На Кубани однажды жили у нас три собаки и четыре кошки, и поверьте, все они были разными, но все очень привязаны к хозяину и старались изо всех сил заслужить любовь и ласку.
Я любил их всех, и благодатным кубанским летом, когда ночевал в саду, все четвероногие друзья мои располагались тут же: кто в ногах, кто под боком, кто под кроватью… Это было не всегда удобно, но я терпел и терплю всю свою жизнь. И сейчас, когда пишу эти строки, курцхаар Гриц лежит у моих ног, а беспородная, подобранная женой на улице, но самая лучшая, самая красивая из всех кошка Соня сидит на столе и внимательно следит за курсором на экране компьютера, изредка трогая его изображение лапкой.
Много говорят о пользе животных в доме, медики убедительно обосновывают это, я же скажу просто — без собаки или кошки квартира пуста и скучна. Естественно, они доставляют некоторые неудобства, требуют внимания, особенно в раннем возрасте, но какой сторицей это возвращается…
Я приемлю всех собак — и чистокровных и не чистокровных, не признаю и никогда не держал собак специальных пород: сторожевых и бойцовых, нацеленных на причинение боли, вреда кому бы то ни было, хотя и они, наверное, имеют право на существование, и, говорят, так же преданы хозяину. Но для них есть специальные ограничения и держать их необходимо изолированно, в противном случае окружающих, и особенно хозяина, ждут большие неприятности.
И все же человек, пользуясь своим превосходством в интеллекте, силе, технике, приносит зачастую большие беды животным, иногда ставя их существование, их жизнь под вопросом. Редко у кого не сожмется сердце при виде выброшенных на дорогу щенков и котят или покалеченных и бездомных животных.
Рассказы
ЖИЗНЬ СОБАЧЬЯ
ХОЗЯИН УШЕЛ НА ВОЙНУ
1. РАССТАВАНИЕ
Солнце было в зените и жгло нещадно. Деревья стояли, уныло опустив листья, и не давали тени. В дальнем углу двора от кучи навоза маревом поднимались испарения. Куры, словно дохлые, лежали в пыли на боку, воробьи сидели на заборе поблизости от старого тазика, из которого, не торопясь, став на его край лапами, лакала белая с желтыми пятнами кошка.
Воробьи шумно осуждали ее неторопливость, но слететь с забора боялись. Кошка несколько раз отрывалась от воды, нервно подергивала шкурой на спине, изгибала хвост, аккуратно облизывалась и принималась лакать снова. Воробьи, конечно же, ее интересовали, хотя она старалась не подавать вида. Но то ли ей сегодня лень было гоняться за ними, то ли она понимала, что в такую жару точного прыжка не получится, поэтому отошла от тазика, остановилась, отряхнула лапы, скосила глаза на забор и не спеша направилась к открытой двери сарая.
Воробьи тут же овладели тазиком и подняли такой галдеж, что разбудили еще одного обитателя двора — собаку, которая подняла из вырытой у конуры ямы крупную голову с висячими ушами, внимательно осмотрела весь двор, зевнула, обнажая желтые клыки, пошевелилась, устраиваясь поудобнее, и было снова прикрыла глаза, как вдруг вскочила. Теперь ее было видно всю — темную, почти черную спину и рыжие подпалины на брюхе и лапах. Собака застучала хвостом по стене конуры, запрыгнула на крыльцо и всем телом потянулась к двери. Дверь открылась, и на крыльце появился хозяин. Но собака не бросилась к нему, не стала ластиться. Наоборот, она отступила в сторону и встревоженными глазами проводила его с крыльца.
Хозяин повел себя странно: обошел двор, поднял вилы, воткнул их в кучу навоза, отошел, потом вернулся, тщательно очистил вилы щепкой и отнес к сараю. Прошел вдоль забора, остановился у ворот, вернулся опять к сараю.
Необъяснимая тревога толкнула собаку к хозяину. Она подбежала, ткнулась носом в его безвольно опущенную руку, потерлась боком о ногу. И он присел на корточки, обнял ее за шею, прислонился щекой к морде. Потом что-то пробормотал извиняющимся тоном, потрепал по загривку, снова наклонился, притянул к себе, поцеловал в морду и ушел в дом.
2. ОХОТА ПО ЧЕРНОТРОПУ
После того, как пропал хозяин, Найда долго не находила себе места. Ничего не ела. По ночам выла. Бока ее ввалились. Шерсть, еще не полностью вылинявшая, свалялась и торчала клочьями. Собака искала хозяина. Она искала его во всех тех местах, где они когда-то вместе бывали. Каждый раз она начинала с крыльца. Крыльцо еще хранило слабый запах. Этот запах снова и снова толкал Найду на поиски. Ведь хозяин был с ней всегда. Каждый день, каждый час он был где-то рядом и вдруг исчез.
С каждым днем запах становился слабее. Однажды утром прошел теплый короткий дождь и окончательно смыл все следы и запахи. Только из сеней еще немного пахло хозяином. Ночью, когда особенно ярко сияла луна, собакой овладевала непонятная хандра. Она садилась посреди двора, задирала морду кверху. Выла долго, пока не прогоняли.
Приближалась зима. Уже мочили иссохшую землю осенние нудные дожди. Уже день стал заметно короче, ночи холоднее. Найда покрылась густой шерстью с подшерстком. Она тоже готовилась к зиме. Потому что скоро, вот-вот, как каждый год, наступит время охоты по чернотропу.
И время это пришло. Весь день было пасмурно, сыро, а к вечеру внезапно похолодало, небо вызвездилось, и ударил легкий морозец. Он тонкой корочкой покрыл лужи, подсушил тропки, посеребрил инеем сухую траву и оставшийся на деревьях редкий лист, обострил запахи. Беспокойство овладело Найдой. Что-то должно произойти сегодня, как происходило каждый год в это время. Собака была полна сил, и силы копились именно к этому дню…
Перед рассветом Найда вылезла из конуры, прошлась по двору, разминая мышцы, и уселась на верхней ступеньке крыльца, нетерпеливо поглядывая на дверь. Но никто не выходил из дома. Тогда Найда подняла морду к ярко блестевшим звездам и неистово залаяла.
3. ДЕД ЕГОР
Человек с ружьем оказался дедом Егором. Найда и раньше изредка его встречала. Он жил километра за три от деревни, на пасеке. Пасека была большая, и следили за ней три человека — дед Егор и два помощника. Но как только подготовка пасеки к зиме заканчивалась, помощники направлялись на другие работы, и лишь дед Егор по старости — нынче летом ему исполнилось восемьдесят лет — оставался, отдыхал и сторожил омшаник. Жил он в небольшой деревянной избушке, жил бобылем — жена померла лет двадцать назад.
Дед Егор любил побаловаться ружьишком, хорошо знал хозяина собаки, слышал и о ней самой. Когда Найда так неожиданно выгнала на него лису и осталась с ним, обрадовался. На следующий день он наведался в деревню, договорился с хозяйкой, что собака до весны побудет у него. Правда, на пасеке жили еще две собаки — Шарик и Букет, но эти незаменимые для сторожевого дела дворняги не годились для охоты. И Шарик и Букет отнеслись к новенькой очень хорошо и подружились сразу. Найда не рычала на них, не кусала, наоборот, они нравились ей, особенно Букет, пятнистый черно-белый кобель с лихо закрученным хвостом и мощной грудью.
Ночью пошел снег. Ветра не было, и снег падал отвесно и густо. За полночь он перестал, засверкали звезды, круглая яркая луна удивленно оглядывала белую землю.
Найда, спавшая на полу у топчана, услышала, как дед Егор закашлял, закряхтел, поворачиваясь с боку на бок. Она подняла голову и насторожилась.
Дед Егор сел на топчане, спустил ноги на пол. Зевнул, помассировал колени, поясницу и встал. Подошел к окну, подышал на него, протер стекло. Собака внимательно наблюдала, постукивая об пол хвостом. Дед обернулся от окна и веселым голосом сказал:
4. ПАДЕНИЕ
Весна выдалась ранняя и на редкость скорая. Снег сошел быстро, и, подгоняя его, вдруг в середине апреля ливанул совсем по-летнему теплый дождь с громом и молнией.
Бабка испуганно крестилась, шептала молитвы и говорила, что это не к добру. Да добра и так не было — откуда ему взяться? Старая картошка кончилась, до новой далеко, мука на исходе. Если зимой семья перебивалась зайчатиной, которую чуть не каждый день приносил дед Егор, то теперь в доме было голодно. Ко всему еще Найда ощенилась. По одинаковой черно-белой масти щенков сразу можно было определить отца — Букета деда Егора. Четверо щенков вскоре куда-то исчезли. Но и двоих оставшихся прокормить было трудно. Найда всю ночь носилась по деревне в надежде найти что-нибудь съедобное. Но таких, как она, голодных собак и кошек было много. Если и удавалось найти что-то изредка, так это картофельные очистки. Голод поджимал брюхо, и собака пошла к деду Егору.
Дед принял ее ласково, накормил чем мог и хотел ее задержать, но собака заторопилась домой. Щенки, тоненько повизгивая, ползали у крыльца в поисках пищи. Завидя мать, они бросились к ней, и Найда легла тут же, блаженно прикрыв глаза.
На следующий день она снова побежала к деду Егору. Но он пожурил ее и дал всего-навсего корочку хлеба. Он тоже жил впроголодь.
Собака опять обежала все улицы, все дворы, в которые можно было пролезть, но нигде ничего не нашла. Дома щенки полезли к ней, цепляясь за пустые соски. Собака поднялась на крыльцо, подошла к двери. Сунув нос в щель, вдохнула в себя запахи и ударила лапой. Никто не вышел. Гавкнула негромко — никто не ответил. А щенки тянулись к ее соскам и, не получая молока, кусались. Громко и зло залаяла собака. Дверь открылась. Выглянула бабка: молча протянула кусок драника, который собака проглотила не жуя, не чувствуя запаха отрубей и картофельной шелухи.
5. РАЗНЫЕ ЛЮДИ — РАЗНЫЕ ЗНАКОМСТВА
Второй год грохотала война. Напуганные прошлогодней голодной зимовкой, люди запасали картофель, овощи… Старались заложить в погреба, засолить как можно больше, чтобы хватило до нового урожая. Людям было не до собак.
Конечно, и собаки замечали резкие изменения, происходившие на их глазах: еды стало меньше, мужчин в деревне совсем не увидишь, женщины легко раздражались. Собак никто не привязывал, они были предоставлены самим себе и шлялись по деревне, пугая прохожих. Правда, ночью они забирались в свои родные дворы и кое-как несли караульную службу.
Чем ближе к охотничьему сезону, тем чаще к хозяйке стали приходить разные люди, зачастую из отдаленных деревень. Обычно они приходили во двор к полудню, долго рассматривали собаку, даже щупали ее, заглядывали в пасть. Это были в основном старики с жесткими негнущимися ладонями, но запахи исходили от них волнующие. Осмотрев собаку, они заходили в дом, о чем-то спрашивали бабку, которая вдруг становилась сердитой и ворчливой, потом садились на крыльцо или на лавочку у ворот и ждали хозяйку. Собака располагалась неподалеку, потому что знала — ее обязательно будут кормить. Люди подзывали ее, гладили, доставали из-за пазухи узелочки и бросали на землю хлеб, а иногда и куски вареного мяса. Некоторые пытались надеть при этом ошейник, некоторые старались выманить за деревню, но на таких людей собака не стеснялась иной раз и оскалить зубы.
Поздно вечером приходила усталая хозяйка, и эти люди упрашивали ее, что-то обещали, доставали деньги, но она была неумолима, начинала сердиться, кричать и гнала собаку в дом.
Найда была очень осторожна и все-таки однажды сплоховала. Она даже не помнила, приходил этот человек к хозяйке или нет. Ночью, когда калитка и ворота запирались на засов, собака выходила на улицу через дыру в заборе. Так и в этот раз, как только стемнело, она прошлась по двору, проверила, нет ли подозрительных запахов, поднялась на крыльцо, обнюхала дверь — хозяйка с бабкой были дома. Легкой трусцой Найда побежала к своей лазейке. Запах чужого человека она учуяла давно, но он шел с улицы, а мало ли кто по улице ходит? Она безбоязненно просунула голову в дыру в заборе, выбросила передние лапы и тут что-то сдавило ей шею. Собака ничего не видела, дыхание перехватило, и она тяжело упала в дорожную пыль. Человек схватил ее за задние лапы и потащил волоком. Он бросил собаку в телегу, наскоро закрутил лапы веревкой и погнал лошадь за деревню.
НА УТИНОМ ПЕРЕЛЕТЕ
Мы стояли на перешейке между озерами Шипуновским и Шуракшей на утином перелете. Вечер был теплый, и утка не летала. Вторая половина октября, а ни снега, ни холодов не ожидалось. И утка отдыхала перед дальним перелетом, пользуясь погожими солнечными днями. А мы жаждали непогоды — пусть дождь, пусть снег, пусть сильный ветер… Только тогда бесчисленные стаи северной утки тронутся дальше и зададут работу нашим ружьям.
Стемнело. Сегодня ждать больше нечего. Мы разрядили ружья и пошли к палатке. Говорить не хотелось. Неудача никогда не располагает к разговору. Мой друг и постоянный спутник по охоте и рыбалке Василий Тихонович Тучков, или просто Тихоныч, принялся разводить костер. Огонь бойко охватил заранее припасенные сухие ветки, заплясал под котелком с водой, вылизывая его черные от сажи бока и бросая красноватые блики на морщинистое лицо нашего третьего компаньона — егеря Бабаева.
У моих ног примостился молодой курцхаар Топ. Набегавшись за день, он быстро задремал, изредка взвизгивая во сне. Наверно, ему снились выстрелы, утки… Я нечаянно дотронулся до него рукой, он сразу же проснулся, завилял своим куцым хвостом, посмотрел на меня блестящими глазами. Но вдруг весь напрягся, полуобернувшись в сторону озера.
— Вперед! — приказал я, и Топ рванулся в темноту.
— Колонка учуял, наверное, — спокойно сказал егерь. — Много их здесь…
МЕЧТА ДЕТСТВА
С детства я мечтал иметь настоящую охотничью собаку. Обязательно породистую и обязательно с родословной. Чтобы ходить с ней на охоту, на выставки, чтобы она получала медали, дипломы, чтобы я гордился ею, и чтобы все завидовали мне.
Мечта была настойчивой, упорной. Но… сначала не разрешала мама, позднее не было времени — служба в армии, учеба в институте… Но вот, наконец, все житейские препятствия позади, и для осуществления моей заветной мечты осталось одно: найти то, что так долго волновало и даже снилось ночами — настоящую охотничью собаку. И тут я неожиданно столкнулся с большими трудностями, потому что в наше время чистопородная охотничья собака, к сожалению, редкость. За щенками от таких собак очереди невероятные — на три-четыре года вперед, да и то по знакомству. А я не мог ждать так долго, мне нужна была собака сейчас, немедленно.
Помог случай. Как-то вечером позвонил приятель:
ЗВЕНО ЦЕПИ
«Охотничья собака незлобива по отношению к человеку и никогда первая не нападает на него…
(Из «Пособия по охотничьему собаководству»)
ЖИЗНЬ КОШАЧЬЯ
БАРОН
Он появился внезапно, ниоткуда. Никто из нас не встречал его прежде. Сын утверждает, что здесь скрыта какая-то тайна. Возможно. Ведь мы так и не узнали, где был его дом и почему он остался один.
Первый раз я увидел его осенью, в начале сентября. Он стоял около нашей калитки и словно ждал меня. Но когда я приблизился, скрылся в палисаднике, в густых кустах сирени. На следующий день мы встретились уже во дворе. Он сидел на завалинке и грелся на солнышке, дремотно прикрыв глаза. Вся его поза выражала высшую степень блаженства. Он услышал мои шаги, встрепенулся и весь напрягся. На этот раз я рассмотрел его лучше, и мне сразу бросилось в глаза несоответствие его благородной осанки и внешнего вида. Нетрудно было догадаться, что он одинок и не всегда сыт. Мы встретились взглядами, и он отвернулся. Очевидно, ему было неловко, что я застал его у себя во дворе, поэтому он поспешил удалиться. Уходил медленно, с достоинством.
Потом он стал часто попадаться мне на глаза то на улице, то около дома, то во дворе. А однажды уселся на крыльце, и мне, чтобы открыть дверь, пришлось потревожить его. Он посторонился, недовольно ворча.
Где он ночевал, мы не знали. Где добывал еду, тоже. У нас продукты не пропадали, да он вообще ни разу не заходил в дом. Но к своему присутствию приучил нас так, что, выходя на крыльцо, мы первым делом искали его взглядом.
Потом он исчез. И мы стали уже забывать о нем. Однажды в холодный октябрьский день мы с сыном, приехав с рыбалки, разгружали машину. Торопливо таскали в гараж палатку, лодку, удочки…
НАША МУРКА
После окончания восьмого класса я решил поступить в техникум и усиленно готовился к вступительным экзаменам — времени оставалось в обрез. Поэтому, избегая соблазна, я не пошел к речке, а выйдя в сад, расстелил одеяло на траве в тени старой раскидистой яблони и с завидным усердием принялся штудировать учебник физики. Немного погодя неслышной тенью ко мне присоединилась наша кошка Мурка и, свернувшись в комочек, схватила осторожной лапкой за шелестящие страницы, приглашая поиграть. Но мне было не до нее.
Видя бесплодность своих попыток втянуть меня в игру, Мурка растянулась рядом на одеяле и, тихонечко замурлыкав, в блаженстве закрыла глаза.
Мурка была уже стара, но ласкова, аккуратна, не пакостлива и так уютно привычна, что в нашей семье ни у кого не возникало даже мысли заменить ее на другую, более молодую. Мы очень любили нашу беспородную, неказистую на вид кошку. Дымчатая шкурка ее, белесоватая на брюшке с хорошо заметными темными полосами по бокам, указывала на недалекое родство с дикими котами. Мурка исправно несла ночную службу по уничтожению мышей и крыс, которых она почему-то не съедала, а приносила и складывала у крыльца нашего дома, где утром мы и обнаруживали трофеи ее охоты. Она никогда не болела и исправно приносила потомство, таких же пепельных шаловливых котят, как и она сама. Мурка очень любила играть, но вместе с тем была не надоедлива. Она словно чувствовала момент, когда у тебя хорошее настроение и можно цапнуть за руку мягкой лапкой, прося уделить ей внимание.
В саду сонная тишина, даже кузнечики, сморенные жарой, молчали, монотонное мурлыкание Мурки ласково звучало в ушах, навевая на меня дремоту, и я не заметил, как уснул. Проснулся мгновенно от предчувствия чего-то страшного. Недалеко от меня раздалось шипение, и я, взглянув в ту сторону, оцепенел. Большая серая гадюка подняла свою плоскую голову и высунула раздвоенный язык. А наша Мурка, демонстрируя свою храбрость, медленно прохаживалась между мной и гадюкой, и только топорщившаяся шерсть на загривке да крадущаяся упругая походка говорили о ее готовности в любой момент броситься на врага. Шипение гадюки поднялось на более высокие ноты, и она неожиданно сделала стремительный выпад в сторону кошки. Я вскрикнул. Но последовал молниеносный прыжок нашей Мурки, и она уже с боку рванула лапой с острыми, как бритва, когтями по голове противника. Гадюка развернулась и вновь сделала рывок, словно клюнула, в сторону кошки и вновь попала в пустое место, а Мурка мгновенно среагировала, оставив еще один след на теле врага. Разозленная гадюка участила свои выпады, я еле успевал за ее движениями взглядом, так они были стремительны, но ни разу ядовитая пасть не коснулась дымчатой шерстки нашей любимицы, хотя та, словно играя, рвала и рвала лапой извивающееся страшное тело.
И гадюка отступила. Сделав ложное движение, она скользнула в сторону и пустилась наутек. Но не тут то было, Мурка одним прыжком догнала ее, заставляя продолжить поединок. Спасительные кусты смородины были близко, но на пути к ним стояла кошка.
БЕССТРАШНЫЙ МУРЗИК
Маленький пушистый комочек свободно умещался на ладони. Глаза только-только открылись, и были еще мутные, так что об их цвете говорить пока не приходилось. Зато сам котенок был рыжий. Рыжий — весь. От кончиков ушей до хвоста. Причем рыжий в полоску. Полоски шли поперек маленького туловища: одна полоска потемней, другая — посветлей. И только живот был однотонный, белый. Впрочем, с возрастом цвет мог измениться.
Денис назвал котенка — Мурзик. Достался он ему совершенно случайно. Утром мама собралась в магазин, открыла дверь квартиры, а у двери — вот этот рыжий комочек. Кто-то подбросил.
Так у Дениса появился друг. Рос Мурзик быстро и с каждым днем становился игривей и игривей. Даже неутомимый Денис иной раз падал в изнеможении на диван, а Мурзику хоть бы что. Если честно, Денису играть с котенком очень нравилось, он бы целый день с ним играл и даже в школу не ходил. Нет, в школу он все-таки ходил. Попробуй не пойди! Но на уроках мечтал, как придет домой, как увидит лукавую мордашку своего друга…
КОТ БАСЬКА
Кот Баська у нас прожил лет двенадцать, может, больше. Я не помню, откуда он взялся, да и спросить теперь уже не у кого. Имя он получил из-за своего басовитого голоса. Он был большой и серый в темную полоску… Ни какой не породистый, обыкновенный деревенский кот. Жили мы тогда на окраине Барнаула, на Булыгиной Заимке в частном доме. Баська был незаменим в борьбе с крысами, которых во дворах было множество, особенно в тех, где держали поросят. Сражался он с ними не на жизнь, а на смерть и всегда выходил победителем. Мы подолгу играли с ним, причем к игре он приглашал сам. Подходил, садился напротив и лапой мягко трогал за коленку. Если на него не обращали внимания, сердился и выпускал когти.
А еще Баська любил рыбу, любую: речную или морскую, но последней отдавал предпочтение. Может быть, потому что ее ему меньше доставалось?! Я в ту пору был уже удачливым рыболовом, и мать редко покупала рыбу в магазине.
Баська всегда присутствовал при моих сборах на рыбалку, провожал до переулка, ведущего к реке, и встречал, сидя на столбе у ворот, разве только дождь мешал, тогда он сидел на крыльце под навесом.
Увидав меня, идущего с рыбалки, он басовито мяукал, но со столба не слазил, ждал, когда я подойду ближе, и тут же прыгал мне на плечи, терся всем телом о мой затылок, лез своей мордой мне в лицо и отчаянно мурлыкал. Приходилось прямо на крыльце открывать садок и давать ему рыбу, которую он с громким урчанием и хрустом поедал тут же. Сколько Баська мог съесть рыбы, мы не знали — неограниченное количество. Правда, кормить до отвала не рисковали, боялись, как бы плохо ему не было.
Из всех жильцов нашего большого дома Баська выделял двоих: мать, как хозяйку, и меня, как кормильца вкусной рыбой. В свободное от охоты время на мышей и крыс он или отсыпался на диване, или сидел на подоконнике и внимательно смотрел на уличную жизнь, при этом хвост его нервно подергивался. Стоило мне только сесть на диван, он тут же устраивался на колени, что доставляло неудобства, вес у кота был приличный.