— Вот тебе, чудовище! — воскликнула Чентел, нанося энергичные удары кочергой по едва тлеющим углям.

Полчаса назад пламя разгорелось в камине со страшной силой, наполнив ее спальню дымом, и Чентел пришлось настежь распахнуть двери балкона, чтобы впустить внутрь свежий воздух. А вот теперь огонь, как нарочно, погас, так что в проветренной комнате сразу стало холодно.

— Что ж, прекрасно, — пробормотала Чентел, разозлившись и с грохотом швырнув кочергу на место. — Пусть будет по-твоему!

Она уже собралась нырнуть обратно в постель, когда ее внимание привлекло легкое шевеление парчовых портьер, закрывающих высокие окна, — когда-то они были цвета бордо, но давно выгорели, так что теперь Чентел предпочитала называть их антично-розовыми. Она повернулась к балкону и замерла на месте.

Высокий человек, закутанный в серый плащ, неподвижно стоял на пороге. Его гигантская фигура повергла ее в ужас. Оцепенев от страха, Чентел не могла отвести взгляда от его темных глаз, которые оценивающе рассматривали ее сквозь прорези черной маски. Лунный свет серебрил его каштановые волосы; та часть лица, которую не закрывала маска, — решительный подбородок, словно высеченный резцом скульптора, и четко очерченные твердые губы — свидетельствовала о мужественной дерзости незнакомца.

— В чем дело, Чентел? — спросил Чед Тейбор свою двоюродную сестру, входя в гостиную, где та с нетерпением его ожидала. — В твоей записке сказано, что это очень срочно.

Чентел окинула кузена внимательным взглядом. Это был стройный мужчина среднего роста, с русыми волосами и блестящими карими глазами; он всегда был безупречно одет, а его манера держаться говорила об уверенности в себе.

Она встала и протянула ему обе руки, которые он крепко пожал. Брови Чеда удивленно поднялись, когда он пристальнее вгляделся в лицо кузины:

— Что стряслось, дорогая? Ты выглядишь действительно расстроенной.

— Я боюсь, что из-за Тедди у нас опять будут крупные неприятности.