Не было и трех часов утра, когда Сергей Георгиевич неожиданно проснулся. Пролежав минут пять, он тихо, чтобы не разбудить Татьяну Александровну, супругу, встал и надел халат. Подойдя к окну, слегка раздвинул шторы и посмотрел на уличный фонарь, который освещал падающий снег — мелкий, похожий на крупу. На свету хорошо были видны вертикальные потоки ниспадающего снега, они поглощали все, делали контуры предметов округлыми, а сами предметы — однотонными. За ночь снега намело сантиметров десять.

Деревня спала. На улице стояла звенящая тишина. Так бывает, когда идет снег. Снежинки словно придавливают звук, не давая ему оторваться от земли. Отдельные же снежинки отсвечивали падающий на них свет фонаря голубовато-синим цветом. На мгновенье вспыхивали маленькие звездочки салюта. Ночная зимняя сказка.

Перед выездом придется долго убирать снег с машины, подумал Сергей Георгиевич. Под снегом, очевидно, слой льда — предыдущим днем была небольшая оттепель. Его машина стояла во дворе деревенского дома.

— Не спится? — неожиданно спросила Татьяна Александровна.

— Да, проснулся и не знаю, что делать. Ехать в Москву еще рано.

Олег Борисович и Сергей Георгиевич вышли прогуляться. Сухой воздух обжег холодом и взбодрил. Надвинув на лоб шапки, приподняв воротники, мужчины медленно направились в сторону пруда. Свежий снег, выпавший с утра, по своей структуре был очень мелким и покрыл дорожку столь ровным ковром, что слепил глаза, словно кто-то зеркалом направлял солнечный зайчик. Пришлось остановиться, чтобы глаза адаптировались к отраженному свету.

— Простите меня, — извинился Олег Борисович, — я не спросил, каким временем Вы располагаете, а стал им распоряжаться.

— Все нормально, я свободен, только в семь часов мне надо быть в районе метро «Парк Победы».

— Вам надо будет заезжать к себе домой?

— Нет, необходимые документы я отправил по почте, — сообщил Сергей Георгиевич.

Выделенный Олегом Борисовичем автомобиль остановился, уткнувшись в пробку на пересечении МКАД и Рублевского шоссе. Многие водители вышли из машин, смотрели на сотрудника ДПС и изредка ругали власть и руководителей, из-за которых перекрывают дорогу и устраивают часовые пробки. Через полчаса все заторопились и бросились к автомашинам, стало очевидным, что открыли проезд. Небольшой промежуток дороги по Кутузовскому проспекту, где можно было проехать на большой скорости, быстро закончился, количество автомашин значительно увеличилось, и скорость движения резко упала. Близ станции метро «Парк Победы» любой пешеход мог обогнать двигающийся автомобиль.

— Остановите, пожалуйста, остановите у станции метро. Я перейду на другую сторону проспекта и пешком дойду до офиса, это рядом. Так будет быстрее, — предложил Сергей Георгиевич.

— Вы извините меня, что подвел, — стал оправдываться водитель. — Москва становится неуправляемой.

— Я сам стараюсь по центру Москвы не ездить, больше метро пользуюсь, — согласился Сергей Георгиевич и вышел из машины. — Спасибо, что подвезли.

В переходе со многими выходами Сергей Георгиевич уверенно ориентировался, в последние месяцы ему приходилось периодически появляться в офисе корпорации в качестве научного консультанта по инновации. Мимо проходили десятки людей, все куда-то торопились. Сергей Георгиевич пытался увидеть радостные лица, веселых молодых людей, улыбающихся людей любого возраста. Их почти не было, была масса хмурых людей, усталых и мечтающих быстрее оказаться дома. Мегаполис, по своей сути, выжимает живительные соки человека, лишая его радости и доброго отношения к окружающим.

Без пяти минут девять Сергей Георгиевич вышел из арки и направился к автостоянке. За шлагбаумом стоял черный «Мерседес», а около него прохаживалась Маша. Сергей Георгиевич подходил к Маше, когда из машины вышел крупный мужчина плотного телосложения. Безусловно, это был охранник.

— Здравствуйте, — поприветствовал его Сергей Георгиевич и подошел к Маше.

Маша напряженно смотрела на Сергея Георгиевича. Увидев улыбку на его лице, она облегченно вздохнула и призналась:

— Я все волновалась, переживала — состоится ли поездка?

— Мы же договорились.

Маша увлеченно беседовала с Наташей, при этом ей приходилось интенсивно общаться с Марком, который демонстрировал ей прыжки. Он становился на подлокотник одного дивана и прыгал на другой. Расстояние было большим, поэтому Марк приземлялся на подлокотник второго дивана животом, потом, помогая себе резкими движениями рук, быстро перелезал на диван и вскакивал на ноги. Каждый прыжок Маша сопровождала возгласом страха, что, в прочем, стимулировало Марка к дальнейшему действию.

Появление Сергея Георгиевича отвлекло Марка, и он бросился к деду. Влез на руки, но продолжал смотреть на Машу.

— Нравится? Хорошая девочка.

Воодушевленный, он слез с рук деда и направился к Маше, прихватив по дороге машину. Подойдя к ней, он положил ей на колени игрушку и прижался. Наташа провела рукой его голове.

— Маша, минут через пять пойдем с тобой выбирать место съемки. Надо будет потеплее одеться.

Татьяна Александровна позвала всех на обед. Последним спустился Сергей Георгиевич. Маша и Наташа были в гостиной, Марик, естественно, был рядом с Машей и продолжал восторженно смотреть на нее. При этом он не забывал про Раду, которой периодически доставалось от него, а они вдвоем под ее оглушительный лай преследовали Шушу, старую кошку, которая соизволила выйти из спальни Наташи и посмотреть на гостью.

— Марик, сколько раз говорила — не трогай кошку, тебе не стыдно? Маша решит, что ты плохой мальчик, и уйдет, — Наташа привела убийственный аргумент.

Он подействовал, Марик и Рада, довольные собой, вернулись в гостиную, их вид свидетельствовал о победе — они выиграли очередное сражение, они выиграли войну. Но это не помешало Марику незаметно ногой толкнуть собачку, чтобы она знала, кто главный победитель.

Когда все сели за стол, Сергей Георгиевич обратился к Маше:

— Маша, когда я говорил с Олегом Борисовичем, попросил его прислать завтра машину не утром, а в обед, если ты не возражаешь? Будет дополнительное время для съемки.

Сергей Георгиевич вошел в кухню и увидел, что все женщины сидят за столом и внимательно смотрят телевизор. Не нарушая тишины, он взял свободный стул и также сел у стола. Шла передача о Джоне Голсуорси, показывали отрывки из фильма «Сага о Форсайтах». Сергей Георгиевич вспомнил, что Татьяна Александровна в разные времена несколько раз перечитывала книгу.

В процессе просмотра передачи Татьяна Александровна иногда выдавала полезную информацию об актерах, режиссере. Короткими репликами она и Наташа быстро обсудили, какая экранизация книги им больше нравится. Сергей Георгиевич всегда удивлялся знаниям супруги в области театра и кино, где и когда она получала информацию? Особенно это было трудно в годы их молодости, тогда не было глянцевых журналов, а выпускались в ограниченном количестве один или два журнала про кино и театр.

Он смотрел на супругу, поглощенную фильмом. Знакомые черты лица менялись из-за переживаний. Как-то она призналась, что в ее налаженной и спокойной жизни не хватает переживаний, адреналина, поэтому она с наслаждением смотрит классику, отечественную и иностранную. Она знала, что Сергей Георгиевич не был поклонником этих, как она определяла, переживательных фильмов, поэтому старалась смотреть их в записи одна.

— Сергей, скоро закончится, потерпишь? После фильма будем ужинать, — предложила Татьяна Александровна.

Сергей Георгиевич кивнул, осторожно приблизил к себе журнал «Семь дней» и стал решать судоку в конце журнала. Он погрузился в решение и перестал обращать внимание на телевизор. Передача неожиданно закончилась. Наташа и Маша одновременно произнесли:

Гостевая, которую предоставили Маше, была не очень большой комнатой, в ней стояли две кровати с тумбочками, гардероб, стол и стулья. В углу расположился телевизор. Маша обратила внимание, что вся мебель отличалась скромностью и минимализмом в декоре, но все было рациональным и удобным в использовании. Все было продумано и тщательно подобрано, чтобы подчеркнуть простоту жизни в деревне, исключив городскую помпезность.

Маше казалось, что стоит ей положить голову на подушку, и она мгновенно заснет. День оказался чрезвычайно насыщенным, весьма удачным — все, что было запланировано, реализовалось. Осталось сфотографировать соек, но это на завтра. Маша убедилась, что Сергей Георгиевич обещает только реальные вещи, и она была уверена, что они прилетят.

Как ни странно, но заснуть она не смогла, несмотря на то, что кровать была удобной. Поменяв несколько положений, она удостоверилась, что заснуть не сможет — возможно, сказалось эмоциональное напряжение. Полежав немного в темноте, она включила телевизор, но через минут десять выключила, не найдя ничего интересного. Сквозь шторы пробивался свет уличного освещения. Маша встала и посмотрела в окно. Сад соседей был погружен в темноту, только кроны деревьев слегка освещались светом уличного фонаря, все остальное поглотила чернота.

Огромная темная туча тихо и целеустремленно куда-то уплыла, на небе высветились звезды. С каждым мгновением их становилось все больше и больше. Завтра будет холодно, подумала Маша. От этой мысли ей стало неуютно, она надела халат, но хотелось выпить теплого — чая например. Эта мысль ей понравилась, она тихо вышла в коридор. К ее удивлению на первом этаже горел свет. Она спустилась на первый этаж и остановилась у открытой двери кухни.

Не смотря на столь поздний час, за столом сидели Татьяна Александровна и Сергей Георгиевич. Они тихо разговаривали.