Все романы настоящего сборника современной английской писательницы Элизабет Эштон — «Темный ангел», «Парад павлинов» и «Альпийская рапсодия» — посвящены вечной и прекрасной теме любви.
Успев испытать в своей жизни горечь разочарований, обворожительные героини этих произведений все-таки верят в свою счастливую звезду. И благосклонная судьба помогает каждой из них встретить свое счастье и, оставив прошлому его призраки, на крыльях любви устремиться в будущее.
Глава первая
— Номер тридцать один — «Греза», — прозвучал из динамиков голос дикторши.
Серый бархатный занавес разлетелся, и в лучах софитов явилась «Греза». Манекенщица величественно сошла на подиум. Платье было чудесное: от лифа с завышенной талией до самого пола ниспадали легкие складки бледно-голубого и розовато-лилового шифона, а зеленая подкладка заставляла их переливаться всеми красками моря на закате. Лиф на узеньких бретельках был расшит перламутровыми блестками, и это тоже усиливало морскую тему наряда. Модель дополняли длинные светлые перчатки. Белокурая манекенщица дошла до конца подиума и плавно повернулась.
— Афродита пенорожденная… — восхищенно пробормотал хорошо одетый смуглый мужчина в первом ряду. — Отметьте этот номер,
та petite
[1]
.
Девушка, сидевшая рядом с ним, послушно поставила галочку против тридцать первого номера в программке, которую ей дали при входе. Глядя на манекенщицу, она пыталась представить, что ощущает женщина, когда надевает такое платье и появляется там, где его могут оценить по достоинству. Даже на фоне других моделей осенней коллекции Себастьена это платье показалось ей шедевром. И девиз модели на удивление подходил к событиям сегодняшнего дня. Правда, начался он неудачно, но потом случилось волшебство. Хотя… в конце концов она проснется на жесткой постели в доме мадам Пулар с горькой мыслью о неизбежном возвращении в Лондон. Но пока сон продолжался…
Невероятно: она, Чармиан Чевиэт, скромная продавщица лондонского универмага, сидела сейчас в золоченом кресле одного из самых известных парижских салонов рядом с элегантным мужчиной, который одновременно походил и на античного бога, и на портрет лорда Байрона. А реальность осталась снаружи, когда девушка стояла на тротуаре, с отчаянием и завистью наблюдая, как у подъезда останавливаются роскошные машины. Богатые гости салона входили по лестнице, и надменный швейцар низко им кланялся. Совсем другой прием встретила Чармиан, когда, набравшись храбрости, робко спросила его о Жермене Пулар. Швейцар с подозрением посмотрел на девушку — фасоны коллекции тщательно охранялись, и в зал пускали только по приглашениям. Швейцар, наверное, решил, что Чармиан — шпионка конкурентов, и довольно грубо велел ей убираться. Девушка не очень хорошо понимала по-французски, но тон ответа не оставлял сомнений.
Глава вторая
Весь вечер был похож на сон — чреда самых фантастических событий, завершившихся кошмаром. Чармиан понимала, что незнакомца поразил вид хорошо одетой женщины, перегнувшейся через парапет моста и, похоже, готовой покончить с собой, но почему он сразу сказал, что это «Греза»? Как он узнал платье? Наверное, женщина, которая была с ним, видела коллекцию.
— Вы правы, — сказала Чармиан по-английски, забыв, что говорит с французом, — эта модель действительно называется «Греза». Откуда вы знаете?
Незнакомец ответил ей тоже по-английски:
— Еще бы не знать, ведь это я ее создал. — Он обернулся к машине. — Рене, вот так чудо! Я остановился, чтобы предотвратить самоубийство, и встретил свою лучшую модель, которую незнакомая молодая леди собиралась утопить в реке.
— Я вовсе не собиралась прыгать в реку, — возмущенно воскликнула Чармиан. Что за сумасшедшая ночь! Сначала она ужинала с таинственным Алексом, а теперь… Она удивленно посмотрела на незнакомца. Создатель «Грезы» не мог быть никем иным, как самим знаменитым кутюрье.
