Прохладный ветер в лицо, приятный холодок на вспотевшей коже. Асфальт под ногами, уже привычный темп. Противный московский газ вместо кислорода обволакивает легкие, прожигая их. Музыка погромче, капюшон толстовки пониже, чтобы не было видно лица. Глаза ищут цель впереди — почти добрался до парка. Предвкушая шелест голых ветвей и хруст опавших листьев под кроссовками, он ускоряется, желая скорее оказаться в урбанистическом подобии леса.

Гриша Птицын бежал. Как всегда ему не спалось. Привыкший к подъему в пять утра, он и в городе не мог спать дольше. Мышцы ныли, требуя нагрузки, и Гриша, повинуясь этому сладкому зуду, каждое утро направлялся трусцой в сторону парка.

Через несколько часов он должен быть в универе: прилежно конспектировать лекции, активно работать на семинарах, листать пыльные талмуды в читальном зале и рыться в архивах. Нет, он любил это. Поступить самому даже в самый тривиальный вуз Москвы почти невозможно без денег, блата или гена гениальности. Но он смог. На вечернее. Спасибо маме, которая отдала его в школу раньше, чтобы не путался под ногами лишний год. Он оказался для Гриши запасным. Птицын вывернулся наизнанку, но умудрился перевестись на дневное отделение до прихода повестки в армию. Служить ему не хотелось.

Собираясь на очередную северную вылазку, Гришка долго прощался с Олей. Они заболтались в аське глубоко за полночь. Решив отоспаться в поезде, Птицын не находил в себе сил оторваться от своей Валькирии. Они все говорили и говорили. Обо всем и ни о чем. Гриша понял, что будет безумно скучать без интернета. Без Оли. Ему почти не хотелось уезжать. Почти.

И не зря. Никогда еще он не был так близок к смерти. К чужой. Но и своя ходила рядом. Взгляд Кеннета, который он поймал, оттаскивая в сторону стонущего от боли друга, говорил: «Ты следующий».

Бен не спал в ту ночь, хотя Стейна приказала ему отдыхать. Но едва он закрывал глаза, то видел клинок Кена, снова и снова понимал, что не успевает его отвести. Даже в поезде по дороге в Москву он не смог поспать. Его пару раз отключало на полчаса, но все те же образы слишком быстро кипятили разум и кровь, заставляя Бена вскакивать, ища под подушкой кинжал. Но рука находила лишь старый потрёпанный рюкзак, а соседи по плацкарту подозрительно косились. Поэтому он почти всю дорогу провел, куря в тамбуре, пялясь на мелькающие за окном деревья.

Войдя в офис, Бен все еще не мог унять предательскую дрожь. Его колотило то ли от холода, то ли от недосыпа, то ли от передоза никотином. Но сразу же стало легче. Гришины привычки взяли верх, и Бен на автомате ткнул в компьютер. Пока жужжа и поскрипывая загружался Windows, он сделал себе чай с травами, которые запихнула в карман Стей, уверяя, что они помогут.