Весь мир знает о подвигах партизан Брянских лесов. Но немногим известно о борьбе подпольщиков Брянска.
Автор документальной повести «Город, где стреляли дома» И. Афроимов встретился с десятками бывших партизан и подпольщиков, с семьями погибших, познакомился с архивными документами.
Большую помощь ему оказали бывшие партизаны и подпольщики М. И. Дука, В. Г. Новиков, Д. Г. Ларичев, О. М. Соболь, Ф. Ф. Репникова, П. П. Адамович, И. А. Кулик, О. И. Семенов, В. И. Иванов, И. В. Лебедев, В. С. Обухова и многие другие, а также писатель А. С. Козин, Н. С. Дубинин, работники Брянского областного партархива.
Книга И. Афроимова не претендует на полное освещение борьбы Брянского подполья в годы гитлеровской оккупации. Это взволнованный рассказ о героине-разведчице Вале Сафроновой, о секретаре горкома партии, организаторе и командире Брянского городского партизанского отряда Дмитрии Ефимовиче Кравцове, о мужественных подпольщиках Якове Андреевиче Степанове, Петре Лебедеве, Александре Черненко…
На страницах повести оживает беспримерный подвиг советских людей.
Литературная редакция
А. С. Козина
Эти дома, эти руины стреляли во врага.
Глава первая
Из дневника
«
29 сентября 1941 года.
Перебирая свои вещи, нашла ученическую тетрадь. Решено, завожу дневник. Надо все записывать, потому что в последнее время со мной происходит такое, что порой перестаешь верить самой себе».
Так начинались записи в дневнике Ольги Соболь, партизанки Брянского городского отряда.
«Всего четыре месяца тому назад я собиралась защищать диплом агронома. И вдруг это ужасное 22 июня. Меня завертело, как сноп в молотилке. Под Жлобином вместе с девчонками до кровавых мозолей рыли окопы. Только пользы от нашего копанья не было никакой, немцы обошли стороной. Под бомбежками и обстрелами мы пробирались к своим. Не могу себе даже представить, как меня занесло в незнакомый Брянск.
Брянск еще держится, но я уже партизанка, нахожусь в тылу врага, в Клетнянских лесах. Наверно, у меня очень глупый вид, никак не научусь правильно держать винтовку. Правда, секретарь горкома товарищ Кравцов утверждает, что из меня боец получится.
Какой это изумительный человек, Дмитрий Ефимович Кравцов! Встретились мы впервые в совхозе «Брянский рабочий», куда меня агрономом определили. Заговорил он, и я подумала: «Есть в нем большое, чистое, светлое». Доброе, смелое лицо, улыбчивые глаза, проникновенный голос.
«Первые цветочки»
Коля Горелов взял ведро, обмазал его изнутри тонким слоем клейстера, сунул за пазуху листовки. Виктор Новиков — «Старшой» — внимательно следил за товарищем.
— Гляди в оба, — начальническим тоном предупредил он.
— Знаю, не маленький…
Холодный октябрьский ветер хлестал по лицу. Поеживаясь, пуще от страха, чем от холода, Коля шел по улице. Возле лесного института стоял немец и надменно поглядывал на прохожих.
…В оккупированном городе Коля Горелов оказался неожиданно. В конце августа он зашел в кабинет секретаря горкома партии. Там было много народу. Кравцов держал речь. Коля хотел уйти, но Дмитрий Ефимович заметил его.
Ниточка тянулась в лес
Яков Андреевич обмотал шею вязаным шерстяным шарфом, надел меховую душегрейку и объявил:
— Мне пора в карцер.
— Может, сегодня передадут что-нибудь радостное… — с надеждой вздохнула Анастасия Антоновна.
— И что тогда? — Яков Андреевич обнял худенькие плечи жены.
Она не ответила, только вытерла уголком платка глаза.
