Ясновидящей и колдунье в седьмом поколении Пелагее (как она себя рекламирует) не спалось. Да что там не спалось. И не елось и не пилось. Тяжкие думы… нет, не думы, а предчувствие угнетало ее. И появилось это предчувствие после того, как Пелагея одной дурехе, которая, примчалась, размазывая слезы по щекам из-за безответной любви, просила помочь ее неизбывному горю.

Конечно, Пелагея могла навешать лапши на уши, сработать психотерапевтом, как она обычно поступала в таких случаях, и с тем отпустить девушку, надавав ей всяких трав и заклинаний, которые, по большей части бесполезны. Глядишь, что-то бы у девушки и получилось. Авось, штука непредсказуемая.

Но… Пелагея как раз закончила расшифровку старого-престарого манускрипта, доставшегося ей от прабабки. Точнее, было несколько иначе.

Как-то разбирая старые вещи, уж пора бы было давно это сделать, Пелагея наткнулась на кожаную сумку, изрядно обветшавшую от времени, но еще крепенькую. Конечно, желтого цвета кожа уже не поскрипывала, как, наверное, было в пору ее юности, но прочность ее осталась прежней. И даже нитки, сшивавшие части сумки в единое целое, не истлели.

Пелагея, взяв сумку, задумалась, что же с ней делать. Уж больно стара, да и мода на подобные сумки уже давно умерла. Так что о том, чтобы ее носить, не могло быть и речи. Оставить же, как память о прабабке… конечно, можно было. Но в квартире и так хлама было выше крыши.

Проснулась Лиза поздно, очень поздно, что было на нее непохоже. Она всегда считала себя жаворонком. Ну, в крайнем случае, голубем. А тут, о Боже, два часа пополудни, а она еще в кровати. И, что интересно, спать еще хочется.

Сев на кровати, Лиза стала вспоминать предыдущий вечер. Все было как в тумане. Внезапно она вспомнила все: и начало ритуала, а внезапно появившегося мужчину, и запрет на ритуал, поступивший от этого мужчины, и ее внезапный обморок.

Осмотрев комнату, Лиза не обнаружила ни единого следа от ночного ритуала. То есть, вообще ничего: ни свечей, ни пентаграммы, ни ладанки с пахучими травами. Ничего. У Лизы даже мелькнула мысль, что все, что было нынешней ночью, ей приснилось.

Нет, Лиза не была феминисткой. Но веяния времени требовали соответствовать образу независимой самостоятельной женщине, которой никто не указ. Именно это обстоятельство, всплывшее в мозгу, пробудило ее окончательно. Но чтобы снять дремоту, он постояла под контрастным душем, после чего выпила огромную кружку кофе с бутербродом на сыре.

Ах, мне запретили мстить. Ну, уж нет. Месть — дело святое. И я все равно прищучу козла, который нанес мне душевную травму.

Лиза проснулась от невероятных запахов, что окружили ее. Она села на кровати и принюхалась. Запахи неслись с кухни, где ночевал Элг. Уши услышали, что там что-то шкварчало и жарилось, что было весьма необычным в ее квартире, где если и можно было учуять запах, то какого-нибудь Доширака и иных продуктов быстрого приготовления.

Конечно, было печально, что Элг так и не воспользовался ее приглашением в виде приоткрытой двери в спальню, но голодные внутренности оттеснили на задний план всякие обиды, и захотелось просто поесть… и даже, пожрать. Потому Лиза, как была в ночнушке, всунула ноги в тапочки и затопала на кухню.

Первое, что она увидела — это был огромный рюкзак. Знаете, такой большой, с дужкой, который берут в турпоходы. Верх рюкзака был расстегнут, и похоже, Элг именно оттуда достал те продукты, что сейчас жарились и варились на печке. Переведя взгляд на стол, Лиза увидела огромное блюдо с парующей гречневой кашей, которая, по всей видимости, была перемешана с кусочками мяса. Дух от нее был настолько сильный, что у Лизы непроизвольно стала выделяться слюна, как у собаки Павлова. Рядом с кашей стоял салат. Непритязательный такой салат, из огурцов и помидоров, посыпанных сверху петрушкой и укропом. Но, судя по блестящему салату, он был заправлен каким-то растительным маслом, что тоже было чудным, поскольку у нее масла точно не было в доме.

Элг стоял к ней спиной и на доске нарезал крупными ломтями ржаной хлеб. Он был без своей балахонистой куртки, которая скрывала его фигуру. И оказалось зря, потому что было на что посмотреть. При относительно небольшой попке, Элг имел идеальный торс, расширяющийся кверху, и, казалось, весь увешанный мышцами, которые от движений Элга перетекали одна в другую, что особенно было заметно из-за футболки бежевого цвета, в которую он был одет. Туго обтянувшая фигуру футболка как бы подчеркивала атлетическое строение Элга, делая его весьма привлекательным мужчиной.

И Лизе сделалось так тепло и уютно, что она захотела прижаться к этому мужчине, который вчера защитил ее от реальной угрозы. Лиза одним движением перелетела разделявшее их расстояние и обхватила Элга за живот, прижавшись к нему всем телом. Руки почувствовали, что живот не просто упруг, он был весь в кубиках, от которых Лиза просто млела, видя их у мужчин. Подняв руки на уровень груди, она наткнулась буквально на плиты грудных мышц, что ее тоже порадовало.

Раскрыв глаза, Лиза увидела мигающую надпись над дверью, которая гласила, что через полчаса будет обед. Вскочив с кровати, Лиза заметалась по купе, нужно же соответствовать месту. Потом бросилась в комнату со шкафом и стала перебирать платья, в поисках того, которое, по ее мнению должно покорить неприступного Элга. Выбрала голубое платье, приталенное и с большим вырезом на груди и еще большим на спине. В тон решила надеть легкие сандалии белого цвета, резонно рассудив, что белое и черное идет ко всем цветам.

Схватив свою сумку, Лиза метнулась в ванну к зеркалу, чтобы нанести макияж. И тут она мельком заметила, что между умывальником и кабинкой для душа расположен белый шкаф, на который в прошлый раз она не обратила внимания. Приоткрыв дверцу шкафа, Лиза только и смогла, что сказать «Вау», поскольку в шкафу было всё, что нужно современной женщине. На верхних полочках стояли принадлежности для мытья: пенки, гели, шампуни, жидкие мыла разных фирм и стран. Ниже лежали разные по размеру полотенца. Как поняла Лиза, банные для душа, и обычные — для умывания. Еще ниже располагалась косметика. Взглянув на содержимое этой полочки, Лизе даже стало стыдно за ту косметику, что она собиралась применить. Здесь было всё, от слова — ВСЁ, причем, самые брендовые от зарубежных и наших фирм. И в самом низу располагались средства для личной гигиены, тоже всё брендовое.

От увиденного Лизе захотелось присесть на что-нибудь, чтобы снова не грохнуться в обморок. Взгляд упал на умывальник, под которым стоял железный табурет на вращающейся ножке. Чтобы, значит, подгонять под рост. Лиза выдвинула табурет и уселась на него. Тэк-с, теряться не будем, будем пробовать, что дают. И Лиза потянулась за косметикой, лежащей в шкафу.

Она бы еще долго сидела за зеркалом, делая макияж, но в купе снова зазвенел звонок, и мужской голос сообщил:

— Обед подан.

С утра после завтрака Элг огорошил Лизу. Встав из-за стола, он молвил.

— Лиза, если тебе что-то приглянулось из гардероба или средств личной гигиены, к вечеру сложи на постели. Отложенное будет доставлено сначала ко мне, а потом будет отправлено по твоему указанию.

От такого аттракциона невиданной щедрости у Лизы сбилось дыхание, но она смогла пискнуть.

— А если всё нравится?

Элг взглянул на нее своими синими, как глубины моря, глазами.

Элг снова удивил. Когда готовая для пикника (рубашка, стилизованная под тельняшку, серые бриджи и короткие сапожки) Лиза выскочила на крыльцо, то обнаружила стоящую правым боком шикарную машину черного цвета. В этот раз Элг не стал маскироваться в плане машины, что Лизе показалось удивительным. Еще больше она удивилась, когда во время ее спуска по ступеням верх машины стал собираться и складываться сзади сидений, делая машину с открытым верхом. Дверей у машины было всего две, по одной с каждой стороны, поэтому Лизе даже не нужно было выбирать. Она просто открыла большую дверь, и уселась рядом с Элгом, сидящим за рулем.

— Элг, а как же маскировка?

— Никак. Мы же не будем где-либо останавливаться. Только в лес и обратно.

— А что это за машина такая с откидывающимся верхом?

— Кабриолет, — буркнул Элг, нажимая на газ.

Внезапно в голове Лизы всплыла сцена, на которую она поначалу не обратила внимания. Ей вспомнилось, что когда она спускалась со ступенек к машине, у машины, со стороны водителя стоял мажордом со странным именем Свен. Он смотрел на Элга и взгляд его был таким, будто он отправлял Элга на войну с однозначно смертельным исходом. Эта сцена буквально взорвала Лизу изнутри. И с ней случилась истерика.

— Так ты знал, что прилетят ящеры, знал, что они нас захватят, — кричала она, стуча кулачками по груди Элга. — Знал, и ничего не предпринял, чтобы этого не произошло. Более того, ты намеренно сдался ящерам. Зачем, зачем, зачем?

Элг молча обнял Лизу, прижал ее к себе, и, гладя по голове, как маленькую девочку, ответил.

— Так надо была Лиза Огонек. Так надо было.

Вдруг до Лизы дошло, что ее мечта — оказаться в объятиях Элга — сбылась самым невероятным образом. Он обнял ее. Сам. И Лиза затихла, боясь спугнуть магию момента. А Элг все говорил и говорил, гладил и гладил. И Лизе так хорошо было, что она даже зажмурилась, как довольная кошка.

Лиза решительно ворвалась в рубку и направилась к Элгу, который возился с устройством, похожим на электронный планшет, занося в него какие-то данные.

— Элг, меня переполняют вопросы. Такое ощущение, что я от них сейчас взорвусь.

На лице Элга отразилось известное: Шо? Опять? Но ответил он коротко:

— Излагай.

— Объясни, как мы попали в рубку сквозь двери? Ведь обратно мы пошли, открыв их.

— Элг, я все-таки не поняла, почему заклинания нельзя произносить? Что в них плохого?

— Любое заклинание произносится вслух, т. е. это вербальная магия. Но слова заклинания — это вибрации, которые взаимодействуют с окружающим пространством. И они могут быть с ним в гармонии, а могут быть в дисгармонии.

Опять же, заклинания, по большей части, имеют древнюю природу. Их разрабатывали, по большей части, атланты. И вот здесь появляется противоречие. Во времена атлантов, заклинания были в гармонии с окружающим пространством, потому ими широко пользовались. Сейчас же они по любому находятся в дисгармонии с окружающим пространством. Проще говоря, они корячат пространство, не давая ему развиваться или тормозя его развитие.

Кстати, пространство живо реагирует на подобные закидоны. И если человек начинает произносить заклинание, не гармонирующее с окружающим пространством, пространство может среагировать и наказать такого человека. Как наказать, не берусь судить, потому как в каждом случае подобное индивидуально. Но наказание будет однозначно.

Скажу более, Пелагея, давая тебе заклинание, наверняка, сделала все, чтобы блокировать ответный удар и перевести ответку на тебя. Вот и получается, что ты ответила бы не только за свою глупость, но и, как говорится, за того парня, точнее, женщину.

Когда небо начало лиловеть, ведь в этом мире небо сиреневое, Элг поднял Лизу.

— Если есть желание справить естественную нужду, поступаем, как обычно в походе. Мальчики идут в правые кустики, а девочки — в левые. Короче, тебе туда, — кивнул Элг в кусты, что находились у полянки слева от них. — А мне, соответственно, туда. — Элг махнул вправо и пошел.

— Элг, ты, кажется, забыл, что мы в скафандрах.

— И какие трудности? Скафандр предназначен в том числе, и для того, чтобы утилизировать наши…эээ… нужды.

— Но как я могу это делать в скафандре?