Двадцать два года — время выбора. Не для всех, но для близнецов-менестрелей — этот день всегда становился определяющим, от слов которые прозвучат в Зале Советов, будет зависеть вся их дальнейшая жизнь. Или, по крайней мере, значительная её часть. И ни сами они, ни их родители не могли повлиять на решение, который принимал Высокий Совет Творцов единолично. Только выслушать и подчиниться. Или взбунтоваться, но такие выходки, как правило, ничем хорошим не заканчивались.

Хотя, что там, собственно, выбирать? Понятно же, что их разлучат, со всеми близнецами так бывает, и даже со слишком тесно сработавшимися просто братьями-сёстрами иногда. Потому, что каждый менестрель должен быть самостоятельным Творцом, а не придатком-резонатором другого. Шерил не повезло. Дар менестреля у неё хоть и обнаружился, но был настолько слаб, что полноценно заклинать у неё получалось, только войдя в резонанс с Алишером. Впрочем, и у него от этого способности тоже только усиливались. Так что вопрос состоял только в том, насколько далеко и надолго их друг от друга ушлют. А пока оставалось стоять в парке перед Дворцом Советов, переминаясь с ноги на ногу, ожидать своей очереди, да как бы невзначай обшаривать взглядом группы и группки в поисках знакомых.

Вот как раз невдалеке от них остановилась знакомая парочка: Тор и Тирлин Вайда. Обычно нанесённые на кожу узоры и разная одежда делали этих двоих совершенно непохожими, но сегодня, в таких же штанах и рубахах из отбеленного полотна, как и на всех присутствующих, без грамма косметики на лице, они стали абсолютно неотличимы друг от друга. Но им-то хорошо, братья Вайды хоть и резонаторы друг для друга, а такого значительного перекоса в способностях как у Шерил с Алишером у них нет. Вон, скалятся, нервно-зло-весело, утешают себя тем, что кое-кому из присутствующих здесь родственных пар наверняка придётся ещё хуже, чем им. Шерри быстро отвернулась, избегая встречаться с ними взглядом.

— Шерил и Алишер Тлор, — голос распорядителя церемоний гулко разнёсся над притихшей толпой. И их словно бы кто-то в спины подтолкнул, заставляя двигаться в сторону длинной лестницы с широкими ступенями. Спинами оба ощущали тревожные взгляды родителей, присутствие которых на самой церемонии выбора было нежелательным, но ни разу не оглянулись. Так почему-то казалось легче.

Зря он надеялся, что вот так просто, в первой попавшейся книжице, найдётся рецепт путешествий между мирами. Нет, природных порталов в мире хватало и даже нестабильных, которые вели не в конкретную точку, а могли выбросить где придётся, но все они были тщательно переписаны, огорожены, а некоторые ещё и использовались по прямому назначению. Да и вели, в лучшем случае куда-нибудь, а не туда, куда надо. Нужно было придумать что-нибудь другое.

Он досидел до самого закрытия библиотеки, пытаясь найти ещё что-нибудь полезное, но так и не преуспел. Вышел, поёживаясь, в вечернюю прохладу и не спеша направился к дому. Мимо, дребезжа и постукивая, проехал припозднившийся трамвайчик. Алишер отвернулся — до остановки было всего ничего, можно было бы и пробежаться. Но поездка означала, что домой он приедет довольно скоро, и там придётся с кем-то разговаривать. А не хотелось. И именно поэтому, а не из каких-то других соображений, в дом он практически прокрался, постаравшись не только не хлопнуть дверью, но даже не щёлкнуть отпираемым замком.

Мама чем-то тихонько шуршала на кухне, но, кажется, его возвращения не заметила, отцу было вообще не до того: у него были гости и разговор вёлся на повышенных тонах.

— Нет, меня не слишком волнуют ваши трудности! Когда мы соглашались разделить наших детей, нам пообещали, что с ними ничего не случится!