Подняться на башню

Андронова Лора

Узнав о темном маге, чье имя в округе боятся произносить даже шепотом, герой решает действовать. На сто стоило — молодость, ловкость, мастерское владение луком и… разбойники, которым чародей чем-то насолил. Казалось бы, победа сама летит навстречу. Но мир, проникнутый магией, не так прост, как может показаться на первый взгляд… Бегут дорожки судьбы, пересекаются, переплетаются. Кто знает, куда приведет неприметная поначалу тропинка? Чем станет для мира первая битва безвестного паренька?

РИЖСКИЙ БАЛЬЗАМ ЛОРЫ АНДРОНОВОЙ

В отечественной фантастике — время дебютантов. Это раньше, в полузабытую ныне советскую эпоху опубликовать свое произведение было непросто. Издатели фантастику не жаловали (уж больно сомнительной она казалась в идейном плане — даже самая верноподданная), а если прийти к ним просто с улицы, без рекомендаций и публикаций в периодике, вам, скорее всего, вежливо указали бы на дверь. Сейчас не так. Сейчас издатели просто жаждут печатать фантастику, причем дебютантов встречают едва ли не с распростертыми объятиями. Только принеси им что-то динамичное и мало-мальски грамотно написанное. И книжку выпустят, и гонорарчик какой-никакой заплатят…

Но!

Дебютантов теперь стало так много, что отличить их друг от друга нет никакой возможности. Все они учились писать, читая одни и те же книжки (Толкин, Сапковский, Стругацкие… хотя нет, в последнее время их место в круге чтения молодых все чаще занимает Сергей Лукьяненко); все получили примерно одинаковое образование в наших школах и вузах. Вот и пишут, точно сошли с одного конвейера.

Исключения столь редки, что их можно пересчитать по пальцам. Олег Овчинников. Виктор Точинов. Кирилл Бенедиктов. И — да, да, вы правильно поняли — Лора Андронова.

Возможно, дело в том, что эти авторы пришли в литературу уже сформировавшимися личностями. Ведь есть принципиальная разница, когда дебютировать — в 20-летнем возрасте или старше. От 20-летних ничего, кроме собственных вариаций на чужие темы, ожидать не приходится: что, собственно, эти ребята могут знать о мире? 30-летние уже знают о мире что-то свое, незаемное. Впрочем, в некоторых случаях постижение жизни проходит быстрее. Например, тогда, когда привычный быт на глазах рушится, превращаясь в нечто незнакомое — отчасти более уютное, отчасти наоборот — бесстрастное и холодное.

1. ПЕРВАЯ БИТВА

Трактир был стар. Могучие потолочные балки почернели от времени, а стены, сложенные из толстенных бревен, выглядели настолько древними, что, казалось, были свидетелями сотворения Мира. В воздухе слоями плавал мглистый табачный чад. Крепкие хмельные пары шибали в нос уже на пороге, приятно кружили голову и смягчали мысли, вызывая желание развалиться на скамье, ухватить за ушко пробегающую мимо розовощекую служанку и потребовать себе самого лучшего темного пива, а к нему — ароматной копченой трески с рассыпчатой картошкой, пузатый горшочек с острой тушеной фасолью или цельного молочного поросенка, запеченного с яблоками и душистыми трапами.

Столы ломились от снеди. Веселые бородатые охотники на пушного зверя — основные гости трактира — с аппетитом налегали на кушанья, не забывая смачивать горло пенящимися напитками из глиняных кружек. И лишь за одним столом никто не впивался зубами в сочное мясо, никто не собирал хрустящей коркой луковую подливу со дна тарелки, не желая упустить ни одной лакомой капельки, никто не смаковал пирогов с белыми грибами — гордости трактира. Здесь неторопливо потягивали пиво двое мужчин, мирно беседуя между собой. Один из них — кряжистый краснолицый старец, морщинистый и седовласый, — был уже порядочно навеселе. Его собеседник пил мало, больше интересуясь разговором, чем содержанием своей кружки. Он был совсем молод, среднего роста и сложения самого обыкновенного. Мальчишески гладкое лицо обрамляли недлинные прямые волосы, перехваченные на лбу кожаной тесемкой; щеки были нежными, как у девушки, и только рот казался по-мужски жестким. В зеленовато-серых глазах таились веселые огоньки. Паренек был похож на незлого, немного неуклюжего волчонка, сующего повсюду любопытный нос.

— Дед, а дед? — Голос юноши почти тонул в хмельном гомоне.

— Ну, чего тебе?

— Расскажи еще про колдуна.