Когда в Витебске был обнаружен истерзанный труп 82-летнего художника Пэна, его ученик Марк Шагал находился в своем парижском особняке. Однако следователи обнаружили на месте преступления массу зацепок и ниточек, ведущих в Париж…
СТРАННАЯ ИСТОРИЯ МАРКА ШАГАЛА И ЮДЕЛЯ ПЭНА
В ночь на третье марта 1937 года возле неприметного особняка в центре Парижа остановился почтовый рассыльный. Он поднялся на парадное крыльцо, позвонил.
Дверь отворила заспанная горничная. «Здесь проживает месье Марк Шагал? Ему срочная телеграмма».
Девушка была в нерешительности. Стоит ли беспокоить «непредсказуемого» хозяина среди ночи? Может, все-таки отложить вручение депеши до утра? Но когда горничная взглянула на обратный адрес, все сомнения сразу отпали. Она поспешно направилась в покои Шагала.
Телеграмма была из СССР.
ЭМИГРАНТ МАРК ШАГАЛ И ПРОКУРОР МИХАИЛ МИНКИН
Той же мартовской ночью 1937 года к перрону вокзала в Витебске подошел пассажирский поезд Минск-Ленинград. Из мягкого, еще пульмановского вагона на платформу спустился респектабельный мужчина средних лет, с дорожным саквояжем в руке. Жестом подозвал носильщика, спросил, как найти местное отделение НКВД. Носильщик расторопно объяснил, чутьем распознав высокое начальство.
Последние трамваи уже ушли в депо. И приезжий шел через спящий город пешком.
Витебский вокзал. 1930-е годы
«КРАСАВИЦА, КОМСОМОЛКА…»
«Желаете прямо сейчас на место происшествия?» – спросил Минкина Горбаленя.
«Утром, – отрезал Минкин. – Сначала я хотел бы ознакомиться с материалами дела. Как его убили?»
«Сперва мучили, били обухом по голове, а потом перерезали горло, – пожал плечами Горбаленя. – Только напрасно вы беспокоились, ехали в такую даль. Мы уже арестовали убийц».
«И кто же они?» – спросил Минкин.
«Его невеста, – сказал начальник следственного отдела. – Вместе со всей ее семьей. Фамилия – Файнштейн. Они были родственниками Иегуды Пэна. Кстати, Михаил Александрович, Файнштейны уже во всем признались. Так что…».
ДЫРКА ОТ БУБЛИКА
Минкин отвлекся. В окошко брезжило утро. Пора отправляться на место преступления…
Читая материалы дела, Минкин обратил внимание, что Пэн в момент убийства находился у себя дома, но был одет в пальто. Это обстоятельство сразу же насторожило помощника республиканского прокурора.
Прибыв в квартиру Пэна на улице Гоголевская, дом один, Минкин сразу понял, почему труп был в верхней одежде. В жилище стоял жуткий холод. Центральное отопление не работало уже долгое время, а старенькая печка тепла не держала.
Именно возле печки и было обнаружено тело Иегуды Пэна.
ТАИНСТВЕННАЯ БУТЫЛКА
Вот, значит, каким человеком был Иегуда Пэн, размышлял Минкин. Хотел стать единственным среди признанных художников, все картины которого собраны в одном месте. Галерея имени себя! Губа не дура.
Неожиданно в углу комнаты Минкин увидел пустую бутылку из-под шикарного французского вина. Михаил Александрович в винах разбирался, тоже еще с царских времен. Купить такое вино в Витебске – да что в Витебске, во всем Советском Союзе! – было просто невозможно.
Странно. Читая допросы свидетелей, Минкин уяснил, что покойный Пэн был человеком весьма скупым. Жил скромно, его даже называли аскетом. И вдруг – такое вино! Уж не побывал ли у художника перед смертью тайный визитер из-за границы? А что… Прожженный авантюрист, предатель Родины Марк Шагал, которого Минкин чуть-чуть помнил по его комиссарству, вполне был на такое способен – перейти нелегально границу, чтоб распить бутылочку с прославленным земляком…
Словно в подтверждение этой версии, Минкин обнаружил в письменном столе убитого целую связку писем из Парижа. Все послания были подписаны одним и тем же именем – Марк Шагал. Обращаясь к Пэну, автор называл его Учителем.
Помощник прокурора республики не мог знать, что в Париже Шагал уже пишет стихи на смерть Иегуды Пэна:
