Легенда об Ураульфе, или Три части Белого

Аромштам Марина Семеновна

«Легенда об Ураульфе, или Три части Белого» Марины Аромштам — это захватывающее и глубокое по смыслу фэнтези, которое вправе считаться экологическим».

Лосиному острову грозит опасность. Макабреды — племя людоедов, обитающих в средних горах, — идут войной на страну; а тут и там появляются мертвые плеши, и их порождения — псы-плешеродцы — начинают охоту на людей.

Но разве не сами островиты, жители Лосиного острова, виноваты в том, что случилось? не они преследовали горынов, и поэтому те открыли ворота макабредам? не они вырубали Лес и отстреливали лосей, ослабляя защитные силы своей страны?

Теперь им придется призвать Ураульфа — представителя кейрэков, мифического северного народа. Именно ему, «Говорящему с ветрами», предстоит возглавить войска. Но на Лосином острове у Ураульфа тоже есть враги — свободное братство охотников. Для борьбы с ним они выбирают странное оружие — его способность любить. И в результате мир оказывается на грани катастрофы…

I. БЕЛОЕ ДРЕВО

Глава первая

«Это была не птица.

Это был человек.

С крыльями, как у летучей мыши.

Выпустите меня! Выпустите отсюда! Я вам все объясню! Вот увидите! Все-все-все!»

Валь пытался выломать ветки, закрывающие дупло, и сделал дереву больно. Дерево застонало (Валь зажал себе уши) и воткнуло в него занозы. Мальчишка охнул и замер: лучше не шевелиться.

Глава вторая

— Кричи. — Ваявус мазнул прутом по бревенчатой кладке. — Ну, громче кричи!

Валь ойкнул.

— Еще пару раз. Давай. И не забудь почесать свой зад, когда мы вернемся в школярную.

Валь, сутулясь и хмурясь, поплелся за мастером и уселся в углу на лавку. Ученики захихикали. Ваявус бросил на Валя делано гневный взгляд:

— Щенок, глинопек недосушенный! Я тебе покажу, как лапать творение мастера! — Потом оглядел других и рявкнул: — Молчать, глиномазы!

Глава третья

Тейрук ослабил поводья и соскочил на землю.

Его пауклак ухватился длинными пальцами за каменный край стены, подтянулся, сложился по-лягушачьи и перепрыгнул зубцы. Скоро внутри двора появились другие разведчики.

Ворот у крепости не было. Их заложили после раскола — когда народ Казодака утратил свое единство. Те, кто остался верен Древу Начала Времен, устроили крепость так, что попасть на Вершину без крыльев было уже невозможно.

Тейрук приказал разведчикам отдыхать и привычным движением снял узду с пауклака. Тот уселся на землю и стал вылизывать лапы.

Три затменья назад никто не мог и помыслить, что Живущие близко к Небу будут ездить на пауклаках. Конечно, вершинные звери непохожи на мерзких тварей из ущелий срединных гор. Их жвалы спрятаны в шерсти, а спины покрыты мехом — бархатистым, с длинными прядями. Отец Тейрука недаром выискивал в норах детенышей, придирчиво отбирал, выкармливал молоком кудрявой горной козы.

Глава четвертая

Она не умеет ждать. В прошлой жизни Дариллу всегда за это ругали. Вот и теперь ее птичка скачет, скачет и скачет. Нет, так не годится. Так ей не хватит сил. Нужно спокойно дождаться появления полной Луны. Луну никто не заставит медлить или спешить.

Вот теперь Луна нагулялась и, как обычно, присела на ветви Вершинного Древа. Древо в ее лучах кажется серебристым. Как же оно могло не услышать Дариллу?

Нет, сейчас Дарилла не станет об этом думать и не позволит печали снова взять ее в плен.

Вот оно, зрячее зеркало, единственное богатство вдовы погибшего князя. Не накопленное, не даренное — ворованное, утаенное. Пальцы Дариллы чуть дрогнули. В прошлой жизни Дариллы, до горы Казодак, зеркало безотказно выполняло желания тех, кто владел искусством открывать зеркальный тоннель. Но им пользовались сообща — передавали друг другу: каждого из хозяев зеркало слушалось трижды. Теперь Дарилла одна и хранит свое зеркало в тайне.

Свое? Еще два приказа — и зеркало превратится в бесполезную вещь.

II. ПЛЕШЕРОДЦЫ

Глава первая

Ви бежал без всякого напряжения: исход погони был ясен. Жертва казалась слабой, силы ее иссякали, и он хотел растянуть удовольствие. Человеческий запах — кисловато-соленый — приятно щекотал ему ноздри. Запах — и ощущение чужого смертного ужаса. Смертный ужас окутывал убегавшего, как тяжелое влажное облако. Когда убегавший падал, облако разбухало. Когда ему удавалось прибавить скорости, облако едва заметно сжималось: вдруг оторвался?

Будь Ви человеком, он усмехнулся бы. Ему ничего не стоило в два прыжка настигнуть бегущего, ударом лапы сломать позвоночник и сделать то, ради чего затевалась погоня, — добраться до сердца жертвы. Только сердце нужно было ему, только надменное сердце того, кто мыслил себя Хозяином!

Потом Ви отгрызет ему голову и оставит у ближайшего пня. Он сделает все точно так же, как делают сами люди — те, кто охотится на лосей. Они украшают рогами свое жилище. Они нанизывают лосиные черепа на жерди своих заборов. И Ви украсит Лес человеческой головой.

Но это — чуть позже. Чуть позже.

Пока он наслаждался ужасом человека. Глаза Ви вспыхнули, и пасть наполнилась вкусной слюной: он сам порождал этот ужас, он был его причиной.

Глава вторая

Лосиха была меченой — с белым пятнышком на лбу.

Барлéт не мог этого не заметить, когда она выскочила на него. Но думать об этом не стал. Им владел Дух охоты. Барлет довольно долго томился в засаде и теперь, завидев зверя, дрожал от нетерпения: еще чуть-чуть… Ближе… Ближе…

— Ату ее! Пшел! — он гикнул, махнул Коварду и помчался наперерез.

Ковард послушался. Значит, не видел? Иначе… мог бы сглупить…

— Зараза!

Глава третья

Ковард опаздывал. На целых две смены светил. Но это вовсе не значит, будто что-то случилось с Найей. Почему он решил? Да, погибла лосиха, меченая, с пятном. Он ничего не мог сделать. Появилась мертвая плешь. Это очень опасно, но вовсе не означает, будто что-то случилось с Найей.

Ковард весь взмок от пота. Казалось, что он не скачет, а бежит из последних сил — так колотится его сердце.

Скоро, совсем уже скоро он окажется дома. Усадьба — за тем поворотом. Найя встречает его. А может — устала встречать. Ведь он опоздал, опоздал — на целых две смены светил.

Ковард спешился возле крыльца и тут же увидел Сьяну — в темной накидке, с заплаканными глазами. Она стремительно бросилась вниз по ступенькам и припала к нему, слишком сильно прижалась: раньше она себе такого не позволяла. И не хотела его отпускать — не давала сделать ни шагу. Так что Коварду пришлось ее отстранить.

— Ковард! Твоя сестра… Лучше тебе не смотреть.

Глава четвертая

— И вы всерьез полагаете, что история вашей сестры убедительна для Совета? — К удивлению Коварда, сверхмастер изящных ремесел согласился его принять и внимательно выслушал все, что Мирче велел рассказать.

— Дело не только в том, что случилось с моей сестрой. («Хотя разве этого мало?») Это всего лишь знак.

— Знак?

— Лосиному острову грозит большая опасность.

— Я сочувствую бедной девушке. Но в нашей жизни случаются неприятные вещи. И лесные звери, бывает, нападают на пастухов. Если каждый подобный случай означает Конец Времен…

Глава пятая

«Подослал ко мне молокососа — вразумить сверхмастера Вальюса; вдруг тот еще не знает, что наступил предел! Решил открыть мне глаза!» — Сверхмастер изящных ремесел с досадой захлопнул окно, опустил тяжелые шторы, налил себе чаю покрепче и уселся в большое кресло, сбросив с ног башмаки.

Вальюс всегда так делал, когда его допекали неприятные мысли. Когда желал лишь покоя. Нужно предаться лени и забыть обо всех тревогах. Лень убаюкивает, внушает, что кругом царит добрый мир.

Добрый-предобрый.

Тягучий, как шоколад.