Маргарет вышла на порог и огляделась по сторонам. Боже, что за тихое место! Как только на свете может существовать такая тишина? После шума и гама нью-йоркских улиц это представлялось просто непостижимым. Дом стоял чуть в стороне от других строений, и, казалось, его окутывало непроницаемое безмолвие. Да и общаться пришлось пока только с управляющим — хозяйство у Рэндома было налажено настолько безупречно, что от нее не требовалось ничего, только жить в свое удовольствие.

Но вот удовольствия-то она и не получала. Да, несколько недель назад она почти мечтала о покое и тишине, сидя за стеклянным кухонным столом в своей стильной квартире, расположенной в фешенебельном районе Нью-Йорка, и в который раз перечитывала письмо, полученное от поверенного, чье имя слышала впервые. Речь шла о ранчо в местности, которую Маргарет сочла сначала дикой и далекой от цивилизации, — о ранчо, завещанном ей дальним родственником матери Джеймсом Рэндомом. Маргарет тогда имела весьма смутное представление о том, кем он ей приходится, хотя и знала о его существовании.

Но сейчас казавшиеся такими привлекательными тишина и покой утратили свое очарование и, более того, лишали молодую женщину последних сил.

— Каждый в округе захочет познакомиться с вами, — с хитрой усмешкой заверил ее адвокат Рэндома, когда они наконец встретились за чашечкой кофе в одном из модных нью-йоркских кафе. — Все ожидали, что дом и ранчо будут проданы, поскольку знали, что у Джеймса никого нет — ни жены, ни детей.

Какой же дурой она выставила себя месяц назад, всерьез ожидая, что местные жители примут ее с распростертыми объятиями! Маргарет с нетерпением предвкушала прогулки по магазинам ближайшего городка и милую болтовню с тамошними кумушками. Вот оно истинное счастье, думала молодая женщина, устав от жизни в Нью-Йорке, где время бежит с головокружительной скоростью, а улыбка официанту за завтраком приравнивается чуть ли не к вопиющему преступлению против правил хорошего тона.

— Так какая она?

— Пепельная блондинка с голубыми глазами. Высокая. И у нее есть ребенок, девочка.

— Я не об этом, Брюс. Я имею в виду, что она собой представляет. Ты же понимаешь. Болтливая? Общительная? Скучная? Какая?

Хороший вопрос, отметил Брюс. А ведь он весь день сознательно старался избегать вопросов, касающихся «Розового дома». Но стоящую рядом с ним Рейчел Керриган сложно было игнорировать, если уж она что-нибудь задумала.

Сейчас было четыре часа пополудни, ланч — гору роскошного холодного мяса и не менее великолепного салата — уже съели, уютно расположившись на террасе в тени стоящих рядом деревьев. Горстка гостей дилетантски сыграла в крокет. Кто-то заговорил о теннисной партии на траве, но предложение не встретило поддержки, поскольку большинство желающих посостязаться выпили слишком много вина и теперь никому не хотелось бегать туда-сюда перед сеткой за увертливым мячиком.