«

Основное назначение артиллерии — содействовать в бою войскам других родов.

Вся боевая деятельность артиллерии должна быть проникнута стремлением помогать другим. Поэтому артиллерия должна действовать в постоянном соответствии с целями и намерениями начальников войсковых соединений, коим она придана, и её боевая работа должна вестись совместно и согласованно с работой войск других родов». Так определялась боевое назначение артиллерии русским «Наставлением для действия полевой артиллерии в бою».

До издания указанного «Наставления» или почти до начала мировой войны 1914–1918 гг. русская артиллерия после окончания русско-японской войны руководствовалась главным образом указаниями бывшей офицерской артиллерийской школы, согласно которым основное боевое назначение артиллерии определялось следующими словами

[2]

: «Артиллерия назначается для содействия пехоте и коннице; своим огнём оно подготовляет успех в выполнении общих задач боя».

«Роль артиллерии в бою сводится к огню по тем войскам противника, которые при данной обстановке имеют наибольшее значение для своей пехоты или конницы».

«Собственных конечных целей артиллерия в бою не имеет; лишь в исключительных случаях непосредственной самообороны она может временно направлять свои выстрелы против угрожающего ей неприятеля».

«Выбор целей для стрельбы артиллерии в бою всегда должен соответствовать тактической обстановке и обусловливается теми задачами, какие выпадают на долю артиллерии в бою».

В «Уставе полевой службы» 1912 г. указывалось, что «

стремление к наступательным действиям должно быть положено в основание при всякой встрече с неприятелем

».

Русская артиллерия основной своей задачей в наступательном бою считала: «

проложить пехоте путь

» для беспрепятственного её наступления, облегчить и обеспечить успех её боевой работы.

Согласно указаниям офицерской артиллерийской школы

[28]

, на основании которых производилась главным образом боевая подготовка русской артиллерии к первой мировой войне, «

в наступательном бою полевая артиллерия обязана обеспечить движение вперёд своей пехоте

».

Огонь артиллерии должен быть направлен на то, чтобы поражать и разрушать всё, что при данной обстановке наиболее вре-дит и мешает наступлению пехоты.

В «Уставе полевой службы» и в «Наставлении для действия полевой артиллерии в бою» 1912 г. имелись некоторые указания о действиях артиллерии при атаке и обороне

укреплённой позиции

.

При атаке артиллерия должна была группироваться на тщательно оборудованных, предпочтительно закрытых позициях и притом так, чтобы её охватывающее расположение способствовало перекрёстному обстрелу атакуемого участка, в особенности опорных пунктов. Для разрушения укреплений, опорных пунктов и блиндажей особенно ценным признавалось применение гаубичных и полевых тяжелых батарей, соответственно расположенных. Искусственные препятствия требовалось, если возможно, сбить или завалить, или испортить и ослабить артиллерийским огнём, препятствуя их исправлению также огнём.

В том случае, если занять намеченные позиции днём было невозможно, батареи продвигались лишь до сферы артиллерийского огня и засветло должны были произвести разведку, а позиции занимали под покровом ночной темноты, чтобы с рассветом открыть огонь.

Имея в виду огромный расход снарядов, неизбежный при атаке укреплённой позиции, требовалась искусная и широкая подготовка стрельбы, а также обдуманное распределение артиллерийских парков и целесообразное их размещение.

Указывалось, что артиллерии должно быть предоставлено достаточно времени, необходимого ей для надлежащей подготовки к стрельбе.

Опыт мировой войны 1914–1917 гг. указал на безусловную необходимость организованности боевых действий артиллерии, выражающейся прежде всего в объединении управления огнём большей части артиллерии в руках старшего артиллерийского начальника и в своевременном сосредоточении артиллерийского огня по важнейшим целям в решающем направлении.

Централизованное управление огнём артиллерии, необходимое для достижения сосредоточенного, массированного, уничтожающего огня, не должно, однако, ограничивать проявление личной инициативы артиллерийских начальников в пределах поставленной им задачи.

Мировая война началась на русском фронте встречными сражениями на границах России с Германией и Австрией. Широкие пограничные пространства, в общем мало стеснявшие действия войск, позволяли осуществить самые смелые замыслы маневренных боевых столкновений.

На русском театре войны маневренный период тянулся приблизительно до ноября 1915 г., когда обе стороны — русские и австро-германцы — истощились, зарылись в землю и перешли к позиционной борьбе в ожидании полного достаточного обеспечения боевого снабжения армий.

На французском театре войны краткий период маневренных действий, прерванный позиционной войной в октябре 1914 г., не дал определённых выводов о применении артиллерии в маневренном сражении. Наоборот, почти 15 месяцев маневренной войны на русском фронте должны были бы дать большой опыт и те или иные выводы для использования артиллерии в разнообразных условиях обстановки маневренных боевых действий. Но верховное командование русской армии не сочло нужным ни заменять, ни дополнять «Устав полевой службы» и «Наставление для действия полевой артиллерии в бою» 1912 г., которыми руководствовалась в то время действующая армия, считая их вполне отвечающими боевым требованиям, предъявляемым к артиллерии в маневренный период войны.

Успех боевой работы артиллерии всецело зависит от искусства ведения ею огня.

В отношении искусства стрельбы специальная стрелково-техническая подготовка русской артиллерии доведена была к началу, первой мировой войны до высокой степени совершенства и в полной мере себя оправдала на опыте войны.

По беспристрастному свидетельству одного из виднейших русских артиллеристов, побывавшего три раза в 1914 г. в командировке в действующей армии в Галиции, вполне осведомлённого в действительном положении артиллерийского дела на фронте, — «блестящие, выше всяких похвал, действия артиллерии в техническом (стрелковом) отношении заслужили полное одобрение и восхищение; наши артиллеристы стрелять умели, они не забыли уроков полигонных стрельб, и каждый раз, когда надо, они давали то, что может дать современная артиллерия в умелых руках»

[64]

.

Гинденбург, известный представитель командования германской армии в мировую войну, давая оценку русской армии в 1915 г., выразился, между прочим, так: «Русская артиллерия стреляет хорошо, хотя с огромным расходом снарядов».

В июне того же 1915 г. в журнале «Stuttgarter Neues Tageblatt» появилась статья военного корреспондента при главной квартире австро-венгерской армии, в которой говорилось, между прочим, следующее:

Стрельба по открытым войскам производилась с успехом по правилам довоенного времени, по преимуществу из 76-мм лёгких и горных пушек. Попадавшие под убийственный огонь русских лёгких пушечных батарей неприятельская пехота и под огонь лёгких гаубичных батарей неприятельская артиллерия нередко совершенно уничтожались (примеры приведены выше).

В «Наставлении для борьбы за укреплённые полосы» (ч. III, § 121) имелось лишь краткое указание, что стрельбу по открытым войскам производит по преимуществу лёгкая (горная) артиллерия, чтобы заставить противника отказаться от выполнения каких-либо передвижений или работ. Стрельбы эти проводились по инициативе командиров дивизионов, а по целям, быстро преходящим, — по инициативе командиров батарей (отдельных взводов).

«Наставление», между прочим, подчёркивало что «

в пределах досягаемости ружейного и пулемётного огня

» задача стрельбы по открытым войскам «

по преимуществу выполняется войсками, занимающими первую линию окопов

», т. е. пехотой или назначенной для обороны окопов спешенной конницей.

В «Правилах стрельбы» 1911 г. были следующие общие указания в отношении ведения стрельбы по неподвижным войскам.

На русском фронте в период первой мировой войны танки не были использованы (ни в германской, ни в русской армиях их не было), но в предвидении их применения некоторые указания о борьбе с ними были даны и в брошюре Кирея (о чём уже говорилось) и в «наставлении для борьбы за укреплённые полосы».

В ч. II «Наставления» — «Действия артиллерии при прорыве укреплённой полосы» — только упоминалось (§ 192), что при подготовке и во время атаки противобатарейная группа должна особенно внимательно выслеживать «автомобильные батареи и сухопутные броненосцы (танки), появляющиеся около окопов, и немедленно их уничтожать». В ч. III — «Действия артиллерии при обороне укреплённой полосы» — имелись более подробные, но недостаточно определённые указания. В этой части, между прочим, было сказано (§ 93 и 99), что пехота противника «может пойти в атаку под прикрытием танков» и что приближение последних к окопам обороняющегося «должно автоматически вызывать заградительный огонь гранатами» (о заградительном огне сказано ниже).

Пока танк будет проходить полосу завесы заградительного огня, по нему предполагалось вести сосредоточенный огонь, чтобы его подбить, так как «это несомненный моральный успех», говорилось в «Наставлении». Но когда танк, пройдя полосу заградительного огня, уже станет подходить к окопам обороны, заградительный огонь предполагалось направлять для встречи следующей за танком атакующей пехоты.

Считалось весьма желательным иметь на тех участках, где могут появиться танки, малокалиберные скорострельные пушки с бронебойными снарядами, которые при малых дальностях стрельбы «могут успешно действовать против сухопутного броненосца».

Сила артиллерийского огня

обеспечивается: достаточным для успеха количеством артиллерии, калибром и дальнобойностью её орудий; необходимым, и по возможности даже неограниченным, количеством боеприпасов; соответственным расположением относительно целей наблюдательных пунктов и огневых позиций артиллерии; надлежащими средствами наблюдения — наземного, в том числе звукометрическими и светометрическими, и воздушного (самолёты и привязные аэростаты); надлежащими средствами связи; искусством организации артиллерийской разведки, наблюдения и связи и главным образом

искусством ведения артиллерийской стрельбы

.

Сила артиллерийского огня в значительной степени зависит от местности, на которой приходится действовать, и от правильного использования и свойств снарядов соответственно характеру цели.

По целям открытым отлогий шрапнельный огонь даёт самые быстрые и решительные результаты; для уничтожения открытых живых целей достаточно сравнительно небольшое количество артиллерии средних калибров и относительно немного снарядов.

По целям укрытым необходимо сочетание отлогого и крутого, прямого (фронтального) и косого (флангового) шрапнельного, осколочного и фугасного огня; для уничтожения укрытых целей и прикрывающих их закрытий требуется большое число разнообразных орудий и огромное количество снарядов.

Необходимо иметь в виду, что вообще против участков, обстреливаемых продольным огнём, требуется артиллерия в 4–6 раз меньше, чем против участков, обстреливаемых с фронта.