9]

Нашим отношением к философской и психологической мысли Востока является большей частью либо безрассудное благоговение, либо столь же безрассудное недоверие. Жаль, что это так. Обожатели так же никчемны, как и недоверчивые. Ни благоговение, ни недоверие не позволяют нам правильно оценить обширную сферу восточного мышления, своеобразного и очень отличающегося от нашего собственного и все же — как вскоре обнаруживается — фундаментально такого же в своих глубинных поисках.

Именно эти крайности, несомненно, виной тому, что восточная мысль почти полностью отсутствует в наших философских и психологических книгах. Есть и еще одна причина. У Востока свои собственные идиомы, которые Западу трудно понять и перевести. Из-за них восточные писания кажутся каким-то странным жаргоном, использующимся для причудливого поэтизирования или мистификации.

Этой книгой г-жа Бейли сделала большое дело: она критическим умом охватила восточную мысль, умом, сознающим, что восточная мысль, также как и западная, не может претендовать на окончательную истину. Г-жа Бейли не делает вызывающие благоговейный трепет утверждений, веля западным людям отбросить свою вопиющую недостаточность и вникнуть в таинственную доктрину, тем более удивительную, что может казаться им абсурдной. Она просто заявляет: “Восточная мысль

10]

направлена на исследование более глубоких проблем существования. Она не обязательно лучше западной. Она иная. У нее другая отправная точка. Как Восток, так и Запад специализировались в своем мышлении. Поэтому оба по-своему искренни и имеют собственный своеобразный взгляд на мир. Но специализация полезна, только если она ведет к заключительной интеграции. Разве не пришло время свести Восток и Запад вместе в этой глубочайшей сфере их жизни, а именно, в сфере их философского и психологического мышления?”

Эта книга знаменательна как попытка не только объяснить Восток — Западу, а Запад — Востоку, но и объединить оба направления мышления в гармонию единой точки зрения. Добился ли ее автор этой интеграции — судить читателю. Но это замечательная попытка, которая принесет свои плоды в виде более разумного отношения к обоим типам мышления.

Что придает книге особое значение, так это уникальное сравнение, которое проводится между западным учением о железах и восточным учением о “центрах”. Западный философ Спиноза давно отметил неразрывную параллель между так называемыми телом и умом в жизни Абсолюта и в жизни тех выражений Абсолюта, которые мы именуем индивидуумами. Если такая параллель существует, можно ожидать при любом внешнем проявлении наличия внутренней, или психической, силы, которая проявляет