Было холодно. Очень холодно. 

И темно как в свежевырытой могиле. 

Мое тело окоченело, а сердце покрылось толщей льда, который, казалось, никогда не растает. 

Я ощущала проливной дождь, обрушившийся на почти горизонтальные языки жгучего пламени, разметавшиеся под напором бешеного ветра. 

Монотонный стук деревянной ставни, покосившейся от бури, напоминал погребальный звон. Его не могли заглушить ни завывание ветра, ни вой сирен - сирен с кровавыми когтями дракона вместо кошачьих лапок, на которых они подбирались все ближе и ближе. 

Внутри дома Руби было все точно так, как я помнила: тепло, комфортно, пахло кедром и свежими, горящими дровами. Я счастливо вздохнула, мое напряжение таяло, как снежинки на моей одежде, когда она подвела нас к огромному каменному камину, занимавшему большую часть стены. 

Запахи всегда имели некую власть надо мной, даже когда я была маленькой: могли расслабить или подбодрить.

Помню, как холодным зимним утром я заходила в ванную, открывала бутылочку с кремом для загара, прикасалась к песчинкам, все еще прилипшим к горлышку, вдыхала запах, и мои мысли немедленно переносились в солнечный день на пляж, мне казалось, что я слышу шум прибоя, пронзительный крик чаек, кружащих над песком в поисках объедков. 

Также, как песня может напомнить вам о печально закончившейся истории любви, или как луч заходящего солнца, пробившийся сквозь деревья, напоминает о чудесном дне, запах дома Руби, с его веселым пламенем в камине, делает меня счастливой, юной и свободной. 

- Грейтесь пока у огня, а я принесу вам сухую одежду. Ты будешь отлично смотреться в моем халате, Тайлер. А ты, - Руби посмотрела на мою высокую спутницу, - думаю, что подберу тебе что-нибудь из старой одежды Джека. Оставайтесь здесь, я скоро вернусь.