Ангелы поскальзываются на льду и валятся в руки незнакомцам. Володя зажмурился, открыл глаза. Нет, не показалось. На катке каталось чудо. Кружился белый снег, и тоненькая девушка в белом костюме. Хрупкое создание в ослепительных лучах прожекторов изгибалось под ритмы нежной музыки, струящейся из динамиков. Казалось, в ней нет ни мышц, ни костей. Гуттаперчевое божество. Он подъехал ближе. Девушка споткнулась, но не упала, он успел подхватить. Взгляды встретились, и Володя обо всём забыл.

Забыл о друзьях-одногруппниках — Юровском и рыжей Ирке, стоящих рядом, смотрящих на него он — с ухмылкой, она — с недоумением. Забыл о вчерашней студенческой вечеринке, где напились в хлам и поспорили, что «испортят» Хорошилова. Володя клялся, что за месяц отличник скатится на двойки, а через полгода его отчислят за неуспеваемость. Легко быть святым, если нет соблазнов.

— Клубы, девочки, спиртное сделают из этого лоха человека, — заявил Володя. — А денег я не пожалею.

— Да ты — не Володя, ты — Воланд, но это я в тебе и люблю. Ирка, разбей, — попросил Юровский. — Проигравший заплатит тебе сто евро.

— Не нужны мне ваши деньги, потому что идея мне не нравится, — буркнула подружка и ушла восвояси.