Никола подняла голову и прислушалась. Она отодвинула пишущую машинку в сторону и позабыла обо всем на свете. Работать, когда звучит этот голос, было невозможно. Громадные очереди выстраивались затем, чтобы услышать этот голос, за право пригласить обладательницу этого голоса сражались директора лучших оперных театров. Николе казалось, что самый красивый голос, который она когда-либо слышала, и его волшебство нисколько не приуменьшились оттого, что теперь она могла наслаждаться им постоянно.

Джина Торелли была легендой семьи с тех пор, как вышла замуж за молчаливого, довольно угрюмого дядю Николы. Люди говорили, что он блестяще управлял ее делами и распутывал денежные проблемы, это и стало причиной их свадьбы. Неизвестно, где была правда, но после свадьбы они жили за границей, и сначала Никола не знала свою знаменитую тетю лично, а дядю помнила смутно, с тех пор, как он приезжал в Уорикшир. Отец Николы был семейным врачом, отличавшимся чувством юмора, проницательностью и любовью к жене и единственной дочери. Ее мать, несомненно очаровательная женщина, казалась Николе человеком с самым добрым сердцем на свете. Девушка обожала родителей, и ей нелегко было покидать их, когда она решилась отправиться в Лондон, чтобы начать самостоятельно зарабатывать на жизнь в известном секретарском бюро. Сначала она очень скучала по дому и часто ездила в родные места по выходным. Но потом встретила Брайана Кавердейла, и вся ее жизнь изменилась. Это был блестящий, подающий большие надежды альтист одного из ведущих лондонских оркестров. «Когда-нибудь, — сказал он Николе с уверенностью, продиктованной скорее преданностью своему делу, нежели тщеславием, — я буду величайшим в мире альтистом». Брайан открыл ей мир музыки, и под его иногда снисходительным, иногда нетерпеливым руководством она принялась посещать концерты, собирать пластинки с камерной музыкой и узнавать имена великих музыкантов. По собственной инициативе она начала ходить в оперу, околдованная причудливым, блестящим миром музыки и драмы.

Поскольку в том, что касается оперы, Брайан не разделял ее восторгов, Никола скрыла от него, что опера завораживает ее больше, нежели вся остальная музыка. Однако он был поражен, когда она буднично заметила, что Джина Торелли — ее тетя.

— Твоя тетя?! Милая моя, она просто не может быть ничьей тетей! Это не укладывается в голове.

— Она вышла замуж за моего дядю, — с улыбкой повторила Никола. — Он просто гениален в обращении с цифрами…

— Вы говорите серьезно?! — Никола в ужасе уставилась на тетю.

— Я всегда говорю серьезно, — ответила мадам Торелли. Никола была так потрясена, что даже не обратила внимания на нелепость этой фразы.

— Но я не понимаю! — Она растерянно закрыла руками лицо. — Джулиан Эветт не может быть виновен в смерти Брайана. Он был его другом. Он восхищался его творчеством. Он тепло отзывался о нем, а говоря о его смерти, был потрясен.

— А почему бы и нет? — пожала плечами мадам Торелли. — Не очень-то приятно вспоминать, что довел молодого музыканта до смерти даже из лучших побуждений. Ради достижения художественного совершенства.

— Это невероятно! Вы должны мне все объяснить. — Никола сжала руки, словно они внезапно замерзли.