Квантовая телепортация сознания... Для кого-то просто непонятные слова, а для меня приговор. Мое сознание переместили сюда, в Верравию, компьютерную игру последнего поколения. И теперь я баг, ошибка, незарегистрированный персонаж, которому нельзя того, что можно остальным - умирать.
Добро пожаловать на Тойрин
— Именем Огулиса, стой!
Огроменных размеров драман тяжелой поступью преследовал меня. На бегу я обернулся и посмотрел в его черные глаза, полные злобы. Дурак какой, я ведь тебе ничего не делал. "Новопасит" тебе, дружище, надо пить, говорят, помогает. Мускулы драмана угрожающе напрягались при каждом движении — жуть какая, это ж он меня с одного удара вынесет. Нет уж, спасибо большое, давай будем дружить на расстоянии и с Огулисом, и с остальными твоими приятелями.
"Деревня Файвора", — нежно пропел мне женский голос в самое ухо.
Давно пора, выносливость хоть незначительно уменьшилась, но началась дурацкая отдышка, а проклятый варвар не отстает. Драман-стражник придирчиво осмотрел меня, но не сказал ни слова. А увидев сородича, вытащил длинный меч и бросился на разбойника. Ну ребят, веселитесь сколько душе будет угодно, а я в сторонке постою.
— Крил, привет, это снова я, — раздалось сверху. Я по привычке поднял голову. — Мы тут всех программеров собрали, объясни еще раз свою ээ… ситуацию.
Приют у Эдегара
Цены в Верравии были отнюдь не демократичные. Оно и понятно, виртшлем стоит немаленькие деньги, и позволить его себе могут люди очень состоятельные. Что для них донат в игре? Конечно, есть принципиальные, которые хотят всего достичь сами, но это скорее блажь. Вот я, например, не отказался бы от сотни другой золотых.
В кармане сейчас позвякивало всего сорок монет серебром, точнее тридцать — десятку отдал за постой. Полное погружение мне нравилось все меньше, потому что в игре можно было почувствовать все — в том числе худой тюфяк и колючую соломенную подушку. Хотя снаружи было бы точно хуже, утром я обнаружил холодную росу на траве. Да, перестарались создатели игрушки с натурализмом, явно перестарались.
К тому же, мой желудок скорбно урчал, упрашивая расстаться с еще частью монет. Делать нечего, пришлось идти в таверну. Внутри было тихо: пустые грубые столы, на многих из которых покоились перевернутые массивные стулья, не полностью горевшая круглая свечная люстра и НПС (естественно драман), со скучающим видом, сопящий за стойкой.
— Уважаемый, — черноглазый поднял голову. — Мне бы чего-нибудь поесть.
— Дорогого или… — он окинул меня взглядом. — Что подешевле?
