На рассвете, когда солнце только бросило первые лучи на зелёный горизонт, молодой князь Алексей, решил сходить на реку, искупаться.

Тропинка от поместья извилистая, того и гляди поскользнешься, покатишься. Алексей ловко перепрыгивал опасные уклоны, дорога эта с детства знакома. По ней и народ здешний на реку ходит. Хорошо тут, место тихое, заводь.

Топает Алексей, прошлое вспоминает. Как с дворовыми ребятами бегали сюда раков ловить. Тут же, в казане большом варили. Ели потом, смеялись. Клешнями друг друга пугали. Да, было время. Весёлое. Беззаботное.

Задумался Алексей, да и не углядел, скользнула нога по влажному камышу и в ложбину небольшую попала.

– Аййй!

Дома беготня началась. Горничные снуют, княгиня соли нюхает. Ваську конюха за доктором послали. Старый князь посмеивается, мол, много шума от простого случая возникло. Степану Алексеевичу дай повод пошутить и тут возможность не упустил.

– Что-то вы Софья Андреевна, панику разводите, – говорил он жене, – Ну, упал Алёша, подвернул ногу, это же не голову. Молод ещё, до свадьбы заживёт.

– До какой такой свадьбы? – раздраженно стонала княгиня, – вам бы всё шуточки шутить. Единственного сына и то угробить не боитесь. А если бы он покалечился?

Княгиня – женщина впечатлительная. Хоть впечатлительность эта, самой княгиней и придумана. Привычка из мелкой проблемы делать крупную и страдать от этого, складывалась годами.

– Да он молодой, прыткий. Вы матушка, очень много к сердцу берёте, – понимающе кивал князь.

Тридцать с лишним лет прошло с того дня как Софья Андреевна, в девичестве Виноградова, была сосватана за князя Степана Алексеевича Ершова. Тогда ему тридцать восемь минуло, ей восемнадцать.

В расцвете красоты, величаво прекрасна. Высокая и стройная, с гордой поступью и манерами царицы. Лицо точно вылито из тончайшего фарфора. Взгляд черных глаз волновал умы и оставил след не в одном молодом сердце. Но, отсутствие приличного приданного, отталкивало желающих заполучить в жены такую красавицу.

Исстрадавшийся отец Никита Мефодьевич Виноградов, разорённый после манипуляций с акциями, страстно желал отдать дочь хоть за кого-нибудь, лишь бы с деньгами. И когда, на горизонте новых знакомств замаячил князь Ершов, с миллионным состоянием, отец Софьи Андреевны тут же завёл с ним дружбу. Немного погодя, как бы невзначай, предложил породниться. Так, Степан Алексеевич – женился.

А Никита Мефодьевич, спустя пару лет, приказал долго жить, и со спокойствием в отцовской душе, присоединился к многострадальной матушке Софьи Андреевны, что померла двумя годами раньше раньше, от чахотки.

Брак с князем Ершовым, стал удачным не только от того, что Софья Андреевна получила сразу высокий титул и возможность распоряжаться немалыми деньгами. Ещё и потому, что, не смотря на юные годы, она быстро взяла в оборот покладистого и, как ей тогда казалось, пожилого мужа. Спустя пару лет властвовала в его владениях полноправной хозяйкой. Степан Алексеевич, в свою очередь, не сильно сопротивлялся, потому как был вволю пресыщен жизненными утехами и жаждал семейного очага.

Софья Андреевна и Степан Алексеевич Ершовы в обществе известны как люди очень состоятельные, а их единственный сын Алексей, наследник огромного состояния и завидный жених.

Годы ожидания ребёнка, наложили своеобразный отпечаток на отношение Софьи Андреевны к сыну. Всегда строгая с домашними, маленькому Алёше она многое позволяла.

Ангельское личико и каштановые кудри приводили в восторг всякого, кто видел ребёнка. Красота, унаследованная от матери, обезоруживала и принуждала людей снисходительно относиться ко всем Алёшиным шалостям. В раннем детстве, он не был злостным хулиганом или изворотливым хитрецом. Скорее непоседой и авантюристом.

Если бы не простой нрав отца, Алёша мог быть изнежен чрезмерной любовью матери. Ещё ребёнком он понял свою исключительность. И если бы не правильный подход учителей, кто знает, до чего могла довести бесконечная вседозволенность. Возможно, именно учителя Алексея, сыграли наиболее значимую роль в становлении его характера. То, что под влиянием родительской любви, могло стать сильно искаженным, благодаря наставникам, получилось правильным и прямолинейным.

В свое время Степан Алексеевич, потратил уйму времени и средств на то чтобы сына обучали лучшие педагоги. Затраченное не пропало даром. Княгиня же, сына, по своей указке порывалась держать, но Алёша к отцовской науке больше тянулся.

После встречи в библиотеке Алёша больше не видел девушку. Он старался понять, где и когда она прислуживает. Но столкнуться с ней никак не удавалось. По прошествии нескольких дней, так ничего и не узнал. Задача, представившаяся легкой, оказалась немного труднее.

Алёша корил себя за то, что не расспросил девушку, не узнал имя. И как мог, даже спасибо не сказать? Кто знает, сколько часов пролежал бы в сыром камыше. Неизвестно чем бы обернулось. Алёша, не хотел быть неблагодарным. Совсем не хотел.

Однажды вечером в гостиной, княгиня жаловалась мужу на дороговизну тканей, выписанных из Парижа. И на то, какие скряги соседи Тетерины, не хотят закатить бал по случаю дня рождения дочери. Князь соглашался с женой. Он часто так делал. Приговаривал – «Ты как всегда права, душа моя». Ведь, если он, не будет согласен, это чревато, новыми претензиями и угрожает душевному спокойствию.

Алёша старался не прислушиваться к разговорам родителей и окунулся в чтение знаменитой поэмы. Весь интерес заключался в буквах и строчках. Но, как оказалось, ровно до того момента, пока матушка не позвонила и не вошла горничная. Тогда, внимание Алеши стало рассеянным.