В книге активный участник Великой Отечественной войны, ветеран Военно-Морского Флота контр-адмирал в отставке Михаил Павлович Бочкарев рассказывает о суровых годах войны, огонь которой опалил его в битве под Москвой и боях в Заполярье, на Северном флоте. Рассказывая о послевоенном времени, автор повествует о своей флотской службе, которую он завершил на Черноморском флоте в должности заместителя командующего ЧФ — начальника тыла флота. В настоящее время МЛ. Бочкарев возглавляет совет ветеранов-защитников Москвы (г. Севастополь).
Для широкого круга читателей.
Об авторе и его книге
Из поколения наших отцов
Пожалуй, всем известна русская пословица: настоящий мужчина в жизни обязан построить дом, посадить дерево и воспитать сына.
В ЭТИХ СЛОВАХ заложена глубокая человеческая мудрость, которую многие воспринимают чуть ли не буквально. Но, на мой взгляд, в наше быстротечное время такой подход уже не имеет смысла. Сегодня, на стыке тысячелетий да еще в век новейших технологий и уникальных открытий, не нужно махать топором, чтобы сладить крепкий сруб. Да и иные жизненные ориентиры и задачи видятся по-другому, чем, скажем, несколько десятилетий назад. Однако при всем этом именно в наше время вновь стало очевидно: истинные ценности должны оставаться незыблемыми. Именно они позволяют нам оставаться русскими людьми — представителями нации, имеющими паспорта различных независимых государств, но продолжающих жить в едином Отечестве.
Отечество, как бы это кому ни хотелось, невозможно разделить границами, введением собственных валют и избранием президентов. Оно — понятие не столько географическое, как духовное. И носителями, хранителями этой духовности являются, прежде всего, люди старшего поколения.
На их долю выпало множество испытаний. Но, несмотря на это, на вопрос: «Как бы вы прожили жизнь, если бы ее довелось вновь начать?», как правило, наши отцы и деды отвечают: «Так же, как и прожили. Это — наша жизнь»… И хотя понимаешь: за этими словами — полная лишений и трудностей довоенная пора, годы военного лихолетья, восстановление разрушенной страны, когда во многом приходилось себе отказывать ради будущих поколений, — но, тем не менее, завидуешь им. Действительно: то, что достигнуто в борьбе; что обретено при огромных потерях с неимоверным напряжением духовных и физических сил; что связано с горечью утрат и вкусом Победы — невозможно заменить на что-то другое и от чего-то отказаться. Наши отцы и деды, устремляя свой взор в будущее, были крепки духом и именно потому в тяжелое время жили насыщенно и счастливо, гордясь собой и своей страной. Хотя… Хотя очень многим из их поколения удалось прожить на земле лишь несколько десятилетий, а их сверстникам так и не довелось ни посадить дерева, ни дома построить, ни завести семью — в эту землю они легли юными, защищая своих родных и будущее, ставшее нашим настоящим. И потому те, кто дошел до Победы, кто, приближая ее, выстояли, продолжали идти вперед по жизни широкими шагами. Чтобы успеть в жизни сделать и то, что не довелось другим. Потому сегодня часто удивляешься: как они сумели достичь таких жизненных высот? Как они смогли столько всего создать и открыть, что мы, их преемники, увы, не ставшие достойными последователями, уже в течение пятнадцати лет после развала Союза никак не можем проесть? Как бы мы жили сегодня, если бы не нефть, открытая ими и направленная в построенные ими трубопроводы двадцать-тридцать лет назад? На каких кораблях в начале XXI века мы бы служили, если бы не они, сконструировавшие, построившие их, освоившие и выведшие в Мировой океан?
…Время быстротечно. Увы, но с каждым днем тех, кто дал нам жизнь и обеспечил право жить достойно, остается все меньше и меньше. Ветераны уходят от нас. И тех, кто почти 65 лет назад закрыл страну собственной грудью, а затем, оттолкнувшись ногой от Урала, дошел до Берлина и сломал хребет фашистской вражине в ее собственном логове, сегодня вместе с нами осталось немного. И тем важнее ощущение их близости, духовное единство с ними и кровное родство.
Часть I
НА СУШЕ
Пришла война
Когда меня спрашивают, какой период в моей жизни является самым значительным и памятным, я, не задумываясь, отвечаю — война. И хотя все дальше и дальше уходит в прошлое то суровое время, не уменьшается острота всего того, что пришлось пережить и выдержать. В этом чувстве я не одинок. Все мои сверстники в дни, месяцы и годы грандиозной битвы отважно сражались на суше, в воздухе и на море, внося свой вклад в дело Великой Победы над фашистскими захватчиками. Но у всех фронтовая судьба складывалась по-разному, у каждого была своя война. И у каждого, безусловно, была своя дорога в ней. А мне довелось воевать и на суше, и на море.
Война застала меня на канонерской лодке «Ленин» Каспийской военной флотилии, когда мы, курсанты, после третьего курса совершали учебное плавание на кораблях флотилии.
Утром 22 июня наш корабль возвратился в Баку. Курсанты после приборки готовились к увольнению в город. У всех было приподнятое настроение после успешной практики. Мы строили планы своих развлечений в городе. Но неожиданно для всех в 12 часов дня прозвучало по радио выступление В. М. Молотова о вероломном нападении Германии на Советский Союз.
Вместо увольнения в город после обеда нас отправили в училище для ускоренного прохождения программы обучения за четвертый курс.
Под Москвой
Несмотря на недостаточную укомплектованность личным составом и материальной частью, в начале декабря бригада была переброшена в подмосковный городок Люблино и включена в состав войск Московской зоны обороны.
Здесь в короткий срок мы получили пополнение личным составом, пушки и лошадей. Сразу же возникли трудности: большинство командиров, старшин и бойцов были горожанами и не имели дела с лошадьми. Мне, выросшему в деревне, было немного легче освоиться самому и обучить подчиненных обращению и уходу за лошадьми и упряжью.
С раннего утра и до позднего вечера мы проводили тренировки на большом дворе школы, где нас разместили. Через неделю командиры научились держаться на оседланной лошади, а орудийные расчеты освоили движение орудий маршем и развертывание их из походного в боевое положение. Здесь же нам выдали армейское обмундирование, но все командиры оставили при себе морские кителя, а моряки — бескозырки и форменные рубахи. У всех моряков остались и тельняшки.
С 5 января 1942 года наша бригада была включена в состав 2-го Гвардейского стрелкового корпуса 1-й Ударной армии Западного фронта. В корпус, кроме нашей бригады, входили еще три стрелковые бригады и 8-я гвардейская стрелковая дивизия имени И. В. Панфилова. Корпус был выдвинут к линии фронта, проходящей по реке Лама, откуда перешли в наступление.
Противотанковый артиллерийский дивизион 45-мм пушек разместился в небольшой деревушке (всего 17 домов) Казенки, приютившейся на правом возвышенном берегу речушки с красивым названием Белянка. Для моего огневого взвода было отведено несколько домов.
Рейд по тылам врага
3 февраля бригаде была поставлена задача: действуя в авангарде 2-го ГСК, прорвать немецкую оборону и совершить рейд в междуречье рек Редья и Ловать по тылам 16-й немецкой армии и в районе г. Холм завершить окружение демянской группировки войск противника. Выполняя эту задачу, наша бригада за 14 дней упорных боев прошла более 150 километров по тылам немецкой армии, освободила 70 населенных пунктов и 17 февраля вышла на подступы к городу Холм, перерезала шоссейную дорогу, идущую к Локни, и замкнула окружение холмской группировки войск противника.
К этому времени наша бригада вместе со 2-м Гвардейским стрелковым корпусом была передана из состава войск Северо-Западного фронта в Холмскую группировку войск 3-й Ударной армии Калининского фронта.
Тяжелые испытания легли на плечи артиллеристов. Противник имел полное превосходство в воздухе. Бригада вела наступление в основном в ночное время, а днем, во избежание потерь от ударов вражеской авиации, укрывалась в лесу или в населенных пунктах, соблюдая строгие меры маскировки и скрытности.
В ту пору зима была морозная и снежная, а дороги для автомашин оказались малопроходимыми. Зачастую приходилось тащить пушки при помощи мускульной силы орудийных расчетов. Применяли и такой способ передвижения, оказавшийся наиболее эффективным: орудия устанавливали на лыжи и волокли их то по дорогам, то по льду рек и озер. Но и это мало помогало. Мы безнадежно отставали от своих батальонов, что вызывало с их стороны и со стороны командования справедливые нарекания и разносы. Орудийные расчеты выбивались из сил, уставали, а отдыхали урывками, спали в снегу. За эти дни беспрерывного марша горячая пища доставлялась с перебоями, не хватало продуктов питания. Курильщики маялись без махорки. При этом старшина батареи старшина Масленников умудрялся регулярно выдавать положенные наркомовские 100 грамм водки, которые хоть ненадолго, но все же согревали от стужи.
Мы добрались до назначенных нам позиций в боевых порядках стрелковых батальонов, когда их атаки уже захлебнулись, и дальнейшее наступление ослабленной в боях бригады успеха не имело.
Стояли насмерть
24 февраля поступил приказ занять прочную оборону у деревни Пронино, не допустить попытки противника прорваться в Холм и деблокировать его. Начались ожесточенные, изнурительные и кровопролитные бои у стен древнего города, продолжавшиеся два с половиной месяца. Враг стремился любой ценой, не считаясь с потерями, прорвать нашу оборону. Но все его попытки были отбиты.
Наша противотанковая батарея заняла позиции по обе стороны шоссе, идущего от Холма на запад, как единственного пути для танкового прорыва. Мой огневой взвод расположился слева от шоссе, а огневой взвод лейтенанта Петра Берсольцева — справа от него. В землянке Берсольцева находился командир батареи, а в землянке моего взвода — его заместитель.
Позиции стрелковых и расположенных в их боевых порядках противотанковых орудий и минометов подвергались массированным бомбардировкам, непрерывному артиллерийскому и минометному обстрелу. Лавины наступающих гитлеровцев при поддержке танков, артиллерии и минометов, под прикрытием дымовых завес неоднократно яростно атаковали наши позиции, но каждый раз откатывались назад с большими потерями. Особенно донимали нас атаки вражеской авиации. Боевые тревоги, оповещающие об очередном налете, следовали одна за другой, заставляя обороняющихся укрываться в блиндажах, окопах и траншеях.
В одну из пауз между налетами меня вызвал командир батареи с докладом о состоянии моего взвода. Вскоре последовал сигнал боевой тревоги. Комбат предложил мне остаться в его землянке, переждать налет. Но я отказался и возвратился в свою землянку. Этот налет оказался роковым. Одна из сброшенных бомб упала рядом с землянкой комбата, ее взрыв потряс и нашу. Когда налет закончился, мы вышли из укрытия и увидели справа от шоссе большую воронку на том месте, где была землянка комбата. Погибли несколько человек вместе с командиром батареи лейтенантом Виктором Бурлуцким. С наступлением темноты мы похоронили их в роще.
Мы любили своего комбата за его порядочность, внимание и заботу о подчиненных, вежливое обращение с ними, прекрасное знание своего дела. Многое из того, что должны были делать мы, флотские лейтенанты, выполнял он, не высказывая ни упреков, ни поучений. Он тактично передавал нам свой опыт, который мы старались перенять.
Слава бригады
75-я морская — 3-я Гвардейская стрелковая бригада просуществовала всего 7 месяцев и 3 дня (с 18 октября 1941-го по 21 мая 1942 года), из них 4,5 месяца провела в непрерывных боях с немецкими захватчиками и покрыла себя неувядаемой славой.
Командир 2-го Гвардейского стрелкового корпуса, Герой Советского Союза генерал-майор А. И. Лизюков в своей статье, помещенной в газете «Красная звезда», восторженно отозвался о боевых действиях нашей бригады. Привожу выдержку из этой статьи:
«…Совсем недавно гвардейская часть Сухиашвили показала такую выдержку и упорство, перед которыми меркнет слава многих знаменитых подвигов гвардии прошлых времен. Участвуя в 150-километровом марше по тылам противника, гвардейцы Сухиашвили шли авангардом главных сил. Немцы встречались с
железным потоком
(подчеркнуто мной. —
Авт
.), сметавшим на своем пути всякое сопротивление.
Не имея возможности остановить гвардейцев наземными средствами, немцы организовали комбинированный контрудар и в течение нескольких дней тщательно готовились к нему. Гвардейцы Сухиашвили подвергались удару одновременно действующих 150 самолетов. Бомбардировщики и штурмовики фашистов… непрерывно обрабатывали гвардейцев с воздуха.
В то же время противник открыл сильный артиллерийский и минометный огонь. Немцы применили здесь новое оружие — минометы 203-мм калибра. Действие такой мины равно крупной бомбе, сброшенной с самолета. Плотность огня противника была настолько большой, что, казалось, на воздух взлетела вся земля.
