В борьбе за жизнь

Богданов Александр Алексеевич

«Кирик сумрачными глазами смотрел на сосновый, сколоченный из старых досок гроб. Покойник — отец — лежал на двух сдвинутых скамьях посреди избы, покрытый домотканым холстом. Желтое лицо его с заострившимся носом и прилипшими ко лбу волосами стало еще печальнее. На груди, где были скрещены руки, холст поднимался горбом…»

I

Кирик сумрачными глазами смотрел на сосновый, сколоченный из старых досок гроб. Покойник — отец — лежал на двух сдвинутых скамьях посреди избы, покрытый домотканым холстом. Желтое лицо его с заострившимся носом и прилипшими ко лбу волосами стало еще печальнее. На груди, где были скрещены руки, холст поднимался горбом.

Две младших сестры Кирика — Даша и Варюшка — притихли в углу. Они смотрели, как входили и выходили родные и знакомые. Набралась полная изба мужиков и баб. Пришел брат покойника, дядя Федор, большой, суровый мужик с черной бородой, и жена его Марья, худая и бледнолицая женщина.

Мать Кирика Анисья сидела на скамье около окна. Волосы ее выбились прядками из-под ситцевого платка. Глаза глубоко и болезненно ввалились внутрь. Все три дня, пока стоял в избе гроб, она не переставала плакать.

Каждый, кто ни приходил, жалел Анисью и считал своим долгом утешить ее, как мог. Но утешенья не помогали ей. Так она была убита горем. Она почти не замечала того, что делалось кругом, думала о покойном муже, о том, как ей будет трудно теперь с сиротами. От ласковых слов соседей и соседок тяжесть на сердце только увеличивалась, и Анисья вытирала рукавом слезы.

Когда же кто-то напомнил, что пора везти покойника хоронить, Анисья очнулась, поднялась со скамьи и стала причитать:

II

Школьный учитель Василий Мироныч был очень опечален, когда Кирик рассказывал ему, какая беда стряслась в его семье. В заключение Кирик сообщил, что он вынужден оставить школу.

Из холщовой сумочки Кирик вынимал школьные учебники, книги для чтения, аспидную доску, карандаш и «вставочку» с пером для письма. Василий Мироныч внимательно слушал его, выражал сожаление и отмечал в памятной книжке все, что было возвращено. Карандаш, «вставочку» и аспидную доску он оставил у Кирика.

Затем он пригласил Кирика к себе в учительскую комнату. Сюда он приглашал всегда только родителей. Оба сели за стол. Беседовали о разном. Кирик вел себя как взрослый, серьезно, и учитель вглядывался в него со вниманием.

Василий Мироныч хотел его уговорить, чтоб он весной держал выпускной экзамен. Школа в селе Камаевке, где они жили, была небольшая. Экзамены сдавало не более пяти-шести человек, и учителю не хотелось лишаться самого лучшего из учеников. А Кирик учился образцово. Его постоянно ставили всем в пример.

— Так как же?.. Придешь экзаменоваться иль нет? — спрашивал он.