Во второй половине 40-х годов на страницах прогрессивной американской печати промелькнуло новое имя — Филипп Боносский. Первые литературные опыты молодого писателя, еще не совершенные по форме, свидетельствовали о том, что он хорошо знает жизнь рабочих и ему близки их интересы. В рассказах Боносского, тесно связанного с рабочим движением, бился пульс современности и затрагивались острые социальные проблемы. На страницах передового журнала «Мэссис энд Мэйнстрим», деятельным сотрудником, а затем одним из редакторов которого стал Боносский, часто появлялись его публицистические статьи, рецензии на новинки американской литературы,

В 1953 году журнал «Мэссис энд Мэйнстрим» напечатал отдельной книгой первый роман писателя «Долина в огне», представляющий американский уклон жизни не с парадной его стороны, а в его истинном виде. В 1961 году увидел свет новый роман Боносского «Волшебный папоротник», над которым писатель работал на протяжении многих лет, стремясь передать все то, что волнует американских рабочих в послевоенные годы.

Филипп Боносский пришел в литературу обогащенный большим жизненным опытом. Он принадлежит к числу тех писателей (Альва Бесси, Альберт Мальц, Карл Марзани, Александр Сакстон и др.), чье творчество прочно связано с жизнью и борьбой американского народа за мир и демократические свободы.

Филипп Боносский родился в Дюкене, близ Питтсбурга, в 1916 году в семье переселенца из старой Литвы, в поисках счастья прибывшего в «обетованную страну». Детские годы автор «Долины в огне» провел среди голых холмов Пенсильвании, в прокопченном дымом и гарью городе стали. Отец будущего писателя работал на металлургическом заводе могущественной компании Моргана. С детских лет ребенка окружали простые люди, создавшие богатства Америки и по иронии судьбы оставшиеся ее пасынками.

В годы кризиса мир социальных контрастов встал перед юношей во всей своей обнаженности. Окончив среднюю школу, Боносский тщетно пытался найти применение своим силам. Он присоединился к огромному потоку безработных, скитавшихся по дорогам Америки в надежде найти какую-либо работу. Исколесив всю страну, юноша некоторое время живет в Вашингтоне и учится в педагогическом колледже.

— Я буду святым, — сказал Бенедикт. — Я проживу всю жизнь в смирении и бедности.

В кармане он носил четки; на груди у него, подле самого сердца, висел легкий, как листочек, образок с изображением св. Бенедикта, стертый и поблекший.

Бенедикт не впервые давал такой обет. Ему казалось, он всегда верил в то, что станет святым; видно, эта вера жила в нем с самого рождения, ибо он никогда не знал ни сомнений, ни внутренней борьбы. И вот наконец пришло время, когда он сумел выразить ее словами.

Целых два года он думал, что стать святым очень легко. Однако это стало труднее теперь, когда ему почти пятнадцать лет. Тем не менее его намерение только окрепло. «Я буду святым!» — твердил он.