Позади осталась Империя драгаэрян, которую Влад Талтош, выходец с Востока, зовет «родиной», потому что иной не знает. Позади остались — распавшийся брак, добрые друзья и очень, очень недобрые и могущественные враги-джареги, твердо намеренные заполучить голову Влада.
А впереди — родина историческая, Восток, королевство Фенарио, где драгаэрян зовут эльфами, где не ведают имперского волшебства, зато многие владеют колдовством. Где, возможно, до сих пор живет родня Влада по материнской линии.
Казалось бы, в путешествии на Восток для Влада — сплошные плюсы, всякого «эльфа» там за милю заметят, тем более — эльфа с тем оружием, каким джареги намерены воспользоваться, чтобы разобраться с предателем навсегда.
Казалось бы...
Часть первая. Яйцо
Пролог
В горах Саэстара есть место, где, как говорят местные, на востоке можно узреть былое, а на западе – грядущее. Думаю, корни этого поверья лежат в некоем доисторическом переселении народов. Или завоевании. Или охренительно волшебном разреженном воздухе – его в этих горах прорва.
В общем, местные в это вроде как верят.
И если они правы, у меня все наоборот. Оглядываясь на запад, я вспоминал, как карабкался по десяткам утомительнейших тропинок, проложенных горными козлами сугубо для горных козлов; смотря на восток, я предвидел спуск по точно таким же.
Позади осталось озеро Cурке на рубеже леса. Озеро, краешек леса и большая усадьба рядом с ними принадлежали мне, благодаря Империи и в награду за «особые услуги». Забавно, да? Но оставаться там я не смел, благодаря Дому Джарега и в награду за «особые проступки». Это уже не так забавно.
Часть вторая. Апоптера
1.
Горы сменились лесом настолько плавно, что я не понял, когда именно я наконец спустился с гор, даже после того, как повернул на север. Это при том, что они стеной нависали слева. Но наконец, я убедился, что больше уже не спускаюсь, а через какое-то время не могло быть никаких сомнений, что я нахожусь в самой чащобе, где неведомые мне деревья росли так тесно, что иной раз я с трудом между ними протискивался, а ветви склонялись так низко, что я вынужден был пригибаться, дабы сохранить физиономию в целости. Жуть.
Я повернул на север; стало легче, в лесу время от времени попадались поляны, хотя на этих полянах я видел Горнило, от которого болели глаза.
Не люблю лес. Я ненавижу деревья, я ненавижу кусты, мне категорически не нравятся тропинки, которые все время либо ведут совсем не туда, куда нужно, либо просто пропадают, не предоставив никаких объяснений и указателей. Когда я управлял территорией от имени Дома Джарега, позволь кто-либо из моих людей себе подобное поведение – я немедля приказал бы переломать ему ноги.
В Пуште всегда хороший круговой обзор, надо лишь поглядывать, что там такое движется в траве. В горах – по крайней мере, в тех горах, где бывал я – видно на несколько миль как минимум в двух направлениях. В городе, быть может, так далеко и не заглянешь, но всегда можно прикинуть, где в состоянии притаиться тот, кто задумал причинить мне вред. А в лесу только деревья и видны, что угодно может ударить откуда угодно; я ни на миг не мог расслабиться. Спать – сущая мука. Спустившись с гор, я три ночи провел в лесу, и толком глаз не сомкнул. И это при том, что меня сторожили Лойош и Ротса. Все время на нервах. Когда я стану властелином мира, непременно устрою постоялые дворы у каждой тропинки. Если бы не Лойош и не возникающие изредка в поле зрения горы, я бы точно заблудился.
2.
Лойош на минутку заткнулся, потом сказал:
«Ладно, босс. Что ты увидел такого, чего я не засек?»
«Не увидел – услышал. Вернее, чего я не услышал. О чем он не спросил.»
Через пару секунд он отозвался:
3.
Пахло не так уж плохо. С запада дул холодный ветер, слишком холодный для середины весны. Я плотнее завернулся в плащ и хотел было вернуться в комнату и одеться потеплее, но Лойош наверняка отпустит парочку замечаний, а дело того не стоит.
«Босс?»
«Да?»
«Что теперь?»
4.
Прошлой ночью я, кажется, думал, как же приятно спать в настоящей кровати. Что ж, сегодня это было ничуть не хуже.
Встал я поздно и, когда спускался вниз ополоснуть лицо и все такое, чувствовал, что вполне отдохнул. Вернулся в комнату, оделся и уделил немного внимания всему оружию, прежде чем рассовать его по разным потайным местам. А потом снова спустился, теперь уже к хлебу с сыром и кофе. Хлеба и сыра побольше, я собирался провести весь день на ногах. А вот кофе – умеренно, эта вонючая, мерзкая, горькая штука хоть как-то переносима лишь с изрядным количеством сливок и меда.
Когда я вышел, было все еще утро. С порога «Колпака» (понятия не имею, как трактир называют здешние) я послал Лойоша разведать дорогу в северном направлении. Заняло у него это минут пять. Следуя его указаниям, я обогнул трехэтажное строение из красного кирпича, которое, вероятно, было каким-то складом, и размеренно зашагал дальше. Лойош воссоединился со мной, устроился на правом плече и завел с Ротсой безмолвную беседу, которая совершенно меня не касалась.
Утро было свежим и ясным; ярко-голубое небо местами чуть тронуто белыми мазками. К такому сразу не привыкнешь; последние пару дней я ловил себя на том, что избегаю смотреть вверх. Наверное, тому, кто никогда не был в месте, где небо вот так вот сразу становится не тем, к которому привык, меня не понять; но голова от такого здорово кружится. Сразу как-то начинаешь верить в байки о людях, которые протиснулись в пещерную расщелину и оказались в Стране Антиподов, или в Стране Наоборотии, или в Стране Великанов.
