Юный путешественник. — Без приключений! — Слишком много удобств. — Жертва и палач. — Мститель. — Бал на «Каледонце». — Оскорбление. — Борьба. — Двое за бортом.

«В море. 119 градусов восточной долготы и 20 градусов южной широты, 1 января 1904 г.

Мои дорогие, я очутился по ту сторону шара, который зовется Землей, если только можно говорить о сторонах шара…

Отчаянный призыв. — Затеряны в океане. — Акулы. — Древесный ствол. — Среди ветвей. — Оригинальный разговор. — Шерстяной король. — Тотор и Мериносик. — Берег! Виден берег! — Пресная вода. — Эгоизм. — Ссора. — Берегись!

Корабль, делающий приблизительно 16 узлов, проходит в час шестнадцать раз по 1852 метра, то есть около 30 километров. Словом, это то, что называют коммерческой скоростью на железной дороге.

Но пассажирский поезд можно легко остановить — на это есть тормоза. Пароход — иное дело!

Водный исполин, не имеющий твердой опоры, должен сначала остановиться, затем дать винтом задний ход. Эти маневры требуют времени, ибо большую скорость сразу не погасить, — судно по инерции уходит далеко вперед. Так получилось и с «Каледонцем», — несмотря на крики и судорожные усилия остановить судно, громада из дерева и металла удалялась от места происшествия с быстротой болида.

Парижанин корчится от смеха, а Меринос оскорбляет его. — Рассвирепевший человек смешон. — Довольно смеяться! — Тотор сжимает Мериноса руками, и тот сдается. — Гордость, гнев, озлобление. — Расстались. — Тотор убивает двух цапель, ест сырые яйца и засыпает.

Вот они, непримиримые противники! Подростки, чуть не дети, которых поджидает голод… Едва избегнув смерти в волнах, на суше они уже мечтают убить друг друга!

Меринос встал в боксерскую стойку: грудь колесом, кулаки сжаты, голова вздернута… Словом, поглядеть — отменный кулачный боец!

Тотор подобрался, готовый, в зависимости от обстоятельств, ударить ногой или влепить оплеуху.

Тотор обращен в бегство. — Опять сырые яйца. — В одиночестве. — Тотор не отчаивается. — Зов в темноте. — Голод, жажда! — Напоминание о Навуходоносоре II, царе ассирийском [38] . — Превращение. — Два друга. — Что делать с тридцатью тысячами франков? — Отправление. — Тревога. — Пресмыкающееся?

Тотор спал, и спал поистине мертвым сном. Разбудил его сумасшедший птичий гомон. Стаи белых какаду

[39]

с желтыми гребешками вились над его головой в солнечных лучах.

Парижанин пришел в себя не сразу. Не слышно было знакомых корабельных звуков — размеренного стука винта, грохота угольного подъемника по утрам у самой его постели.

Значит, все это не кошмарный сон: борьба на палубе, падение в море, берег, хохлатые цапли, сырые яйца, одиночество… да, все правильно, он оказался на западном берегу Австралии.

Как Тотор приготовил угря. — Соперник Вателя [50] и Прометея [51] . — Деревья без тени. — С посудой, но без вилок. — Лук и стрелы. — Тотор всегда мечтал об этом! — Черные лебеди. — Новый подвиг Тотора. — Отправление.

Уверенность Тотора поразила Мериноса и вызвала в нем как восхищение, так и страшный аппетит.

Подумайте только! Вызвать из небытия божественную искру! Запросто создать стихию, которая была и останется самым замечательным завоеванием человечества, — огонь! И на нем поджарить большого malacopterygien apode, как выражаются натуралисты, или угря, как говорят обыкновенные смертные! Стать одновременно Вателем и Прометеем — вот на что посягнул мэтр Тотор, вот чем он сейчас, не откладывая, займется! У Тотора есть план.

Есть и метод. Прежде всего Ватель и еще раз Ватель, потому что речь идет о кухне и о рыбе.

Пленники. — Пещера. — Душераздирающие вопли. — Негр и его нож. — Начало драки. — Эпическая борьба [99] . — Победа. — Бегство. — Земной рай. — Свет и тень на картине. — Под градом пуль. — Дьявольское оружие. — Побеждены!

И вот друзья в заточении.

— Ну, Тотор, получай твое безлюдье, где ни души, одна пустыня! — сказал американец.

— А ты, Меринос, радуйся автомобилю и образцовому джентльмену — то-то он из вежливости подавал сигналы и даже притормаживал ради нас!

Вовремя! — Простой рассказ. — Метатель бумеранга [103] . — Нужно идти. — Австралийское оружие. — Неожиданности. — Удивительная роскошь. — Тотор рассказывает свою историю. — Никто не уходит отсюда живым. — Испорченный автомобиль. — Умирающий механик. — Начало службы.

Мрачное видение смерти возникло в воображении юношей. Их уже окружала яростная толпа бандитов. Теперь-то наверняка растерзают…

— Черт возьми! Это уже серьезно! — пробормотал Тотор. — Не о том я мечтал…

— Умереть под ножами разбойников, — прибавил Меринос, — ужасно!

Тотор за работой. — Сторож или нянька? — Дружба. — Починенная машина. — Пробная поездка. — Последствия завтрака на траве. — Знаменитые ослицы. — Французский и латинский языки. — Нелепая история человека, купавшегося в фонтане Сен-Мишель.

Несмотря на всю самоуверенность, Тотор не мог опомниться от изумления и выразил свои чувства смелой метафорой:

— Никаких сомнений! Я плыву по океану сюрпризов.

Подумать только: среди пустыни, в сотнях миль от цивилизованных мест, посреди пещер, обращенных в дворцы, стоит лишь заикнуться, и тебе предоставляют прекрасную мастерскую, в которой есть все, даже с избытком! Машины, инструменты, всяческие приспособления… Знакомые, привычные вещи приводили новоявленного механика в восторг, и, устраиваясь в мастерской, он вскрикивал от удовольствия:

Возмущение американца. — Мериноса бьют. — Бой, огня! — Величие и упадок. — Обед господина. — Толченые муравьи. — Обязанности миллиардера, ставшего лакеем. — Заключение в темницу. — Свет. — Меринос видит странные вещи.

В общем, Тотор не чувствовал себя несчастным в мастерской, где занимался любимым делом. Положение американца было гораздо хуже.

Конечно, оно и раньше было не блестящим, когда Меринос с парижанином одолевали непредсказуемые, опасные повороты судьбы. Но тогда, по крайней мере, он, юноша из хорошей семьи, мог приспособиться к обстоятельствам, не лишаясь достоинства. Более того, неожиданности и острота ситуаций были не лишены привлекательности для американца — любителя приключений, привыкшего всегда быть хозяином положения.

Даже работа на пределе человеческих сил, отчаянные прыжки в неизвестность забавляли его, настолько контрастировали они с прежней жизнью юного сноба.

Разбойники в стиле модерн [129] . — Страшный союз. — Угроза. — Противник. — Война. — Меринос слышит, что говорят об отце. — Король шерсти приговорен. — Состязание на ножах. — Первая дуэль Мериноса. — Победитель.

Громадная территория Австралии изобилует плодородными долинами и безжизненными пустынями; золотыми рудниками, чудесными лесами, райскими пастбищами и песчаными степями; великолепными городами. Скороспелая рафинированная цивилизация, и тут же — людоеды, погрязшие в скверне. Диковинные животные, а рядом с этим царством первозданности — процветающая промышленность. И… абсолютное дикарство! Постоянные, острые противоречия между всем и вся. Явный анахронизм: люди двадцатого века действуют на фоне доисторических декораций. Такую краткую характеристику можно дать Австралии. Это страна мечтаний, чудес и парадоксов

[130]

, в которой еще ничто не отлилось в неразрывное целое. Повсеместно тут можно наблюдать столкновение идей, интересов, слияния которых можно ожидать лишь через века.

Это также страна невиданных махинаций, упорного труда, свалившихся с неба состояний, громких разорений, безумных надежд, смертельных просчетов. Ибо золото, шерсть, медь, лес, скот порождают миллионеров, а среди стольких званых слишком мало избранных!

Есть еще неотразимый соблазн быстрого обогащения, который превращает плодородную землю в приманку для всяких авантюристов, в арену, где борются за выживание хищные одиночки, негодяи с загребущими руками, бандиты с акульими аппетитами.