Малибу

Бут Пат

В прошлом модель и фотожурналистка, Пат Бут хорошо знает мир, который изображает, — мир кино и шоу-бизнеса с его закулисной борьбой, интригами и убийствами. Роман «Малибу» подтверждает ее славу наблюдательной и острой бытописательницы, уже известной русскому читателю по романам «Палм-Бич», «Сестры» и «Майами».

ПРОЛОГ

«Порше» пронзил светом фар ночное шоссе и оставил после себя горячий ветер, с гулом пронесшийся по каньону Малибу. В ночи были слышны и другие звуки, и урчание автомобиля не заглушало завывание койота, пульсирующее стаккато вертолета пожарного департамента, патрулирующего горы Санта-Моника, гул далекого прибоя. Руки водителя «порше» в перчатках из красной кожи повернули руль, и машина стала подниматься в горы. Внизу оставалось залитое лунным светом Тихоокеанское Береговое шоссе, раскинувшееся неоновой лентой вдоль океана.

Еще одно движение руки, и в салоне раздались звуки сладкого голоса Глэдис Найт, льющиеся из магнитолы «Блаупункт». Она пела о человеке, который решил покинуть Лос-Анджелес в поисках лучшей доли, о человеке, который уезжает в полночном поезде, чтобы никогда уже не вернуться. В этом месте водитель засмеялся — и это был страшный, жестокий смех. Песня попала в точку! Сегодня вечером тоже ожидается отъезд. Уже сегодня будет разбито сердце. В графстве Лос-Анджелес поселятся страх и ненависть.

От мыслей водителя «порше» отвлекла тень орла Его крылья, как сказочное видение, величественно смотрелись на фоне серебряного сияния луны. Затем полные злобы глаза вновь вернулись к дороге. Какое-то время спустя водителя охватила внезапная дрожь. Он узнал голос адреналина, полный напряжения, мобилизующий все его силы. Нога полностью утопила газ, и смертоносная машина помчалась навстречу предначертанному.

На шоссе Мулхолланд «порше» притормозил и уткнулся носом в кучу гравия на обочине. Свет фар высветил глубокий обрыв. Руки в перчатках выключили мотор, и в наступившей тишине было слышно лишь тяжелое дыхание. Потом руки дотянулись до канистры, и она, грохоча по каменистому склону, пролетела вниз, пока не нашла себе пристанище в глубокой расщелине. И снова маниакальный смех раздался в тишине. Это была всего лишь канистра, но сейчас она стала смертельной угрозой. Впереди был путь к власти, к миллиардам.

Теперь водитель действовал стремительно. Руки схватили садовый шланг, который лежал на красном кожаном заднем сиденье. Раздался щелчок дверного замка. Затем шланг был вставлен в бензобак «порше», другой конец его свесился с обрыва. Адская смесь запахов высокооктанового бензина, шалфея и эвкалипта пропитала ночь. Бензин булькающим ручейком стекал вниз на сухое ложе каньона. Здесь давно уже не было дождей, и земля высохла. Мелкий дубовый кустарник погибал от засухи и песчаных ветров, проносившихся по каньону в сторону океана.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Пэт Паркер была истинным детищем Нью-Йорка. Вот и сейчас она твердо знала, что ей единственной удалось получить разрешение на фотосъемку. Сидя в наэлектризованной человеческими эмоциями аудитории, Пэт скрючилась на самом краешке сцены. Юбочка из черного джерси задралась и выставила на обозрение круглые ягодицы, но ее это не волновало, ведь надо было не упустить момент и сделать снимок. На сцене, как всегда, события разворачивались стремительно, и важно было не спать. Волшебный миг удачи не станет никого ждать. Ее занимало сейчас, как побыстрее поймать фокус и не промахнуться с быстроменяющимся освещением. Она распласталась на сиденье, показав публике свои маленькие шелковые черные трусики. Но свою работу Пэт делала точно и профессионально. Ее «Никон» с электропроводом замер в руках, как будто стал частью ее нервов, ее кровью, ее плотью. Загорелось зеленое табло, говорящее, что фотокамера готова к работе, и Пэт приготовилась плавно нажать на затвор.

В Бруклинской музыкальной школе, где проходило шоу, Мадонна и Сандра Бернар интриговали публику. Пэт была заворожена, как и все остальные, но не уставала отщелкивать все пикантные подробности. У нее колотилось сердце, груди тяжелели и наполнялись сладким томлением, но тем не менее она вознесла молитву, чтобы ничто не помешало ей отснять все кадры и удачно проявить пленку…

У Пэт были чудесные аквамариновые глаза, совершенной формы нос, и чувственный разрез глаз. Но за всем этим таился настоящий компьютер, в который превращались мозги Пэт в моменты профессиональных подсчетов. В нем не было места лирике, оставался лишь чистый холодный расчет. Пэт отсняла почти всю пленку. Перезарядка кассеты займет несколько секунд. Но сколько осталось двум девушкам на сцене до кульминационного критического момента? Перематывать пленку или нет — вот в чем вопрос! А что, если в этот самый момент будет пропущена та единственная сцена, ради которой и стоило возиться? Или рискнуть и использовать один-единственный кадр, но так, как если бы она была снайпером?

— Опусти свой чертов зад, — процедил обладатель билета в пятьсот долларов из первого ряда.

Она даже не обернулась. Еще чего! Ничто сейчас не могло оторвать ее от объектива, а объектив от сцены. Пэт ждала. Ее великолепное тело свесилось с края сцены, в то время как она сама не отрывала глаз от бесконечно длинных ног Сандры Бернар. Пэт посмотрела выше, туда, где бедра Сандры соприкоснулись с бедрами Мадонны…