Из Вильжинской Долины было далеко довсюду. Большак обходил её широким крюком, поэтому к цивилизации из неё вели лишь две извилистые, заросшие травой дорожки. Верхняя взбиралась меж тремя нависшими над долиною скалами — Сваей, Дрюком и Монахом — и вела до самого купеческого шляха. Дорожка нижняя неспешно спускалась вдоль Вильжинского Потока и бежала землёю старосты к дальним владениям аббатства. Правда, была ещё и третья дорожка, однако же она вела отнюдь не к цивилизации, а в сторону совершенно противоположную.

Шимек, надобно сказать, никогда не пускался куда глаза глядят ни верхней, ни нижней дорожкой — по крайней мере, дальше границы пастбищ, где выпасались овцы из всех трёх сел Вильжинской Долины. Лишь единожды, неосторожно наслушавшись россказней бродячего монаха, Шимек решил сделаться староштинским дружинником. Мерещилась ему воинская слава, водка в корчмах при тракте и охочие до вояк девки. Из-за таких вот мечтаний однажды, глубокой ночью, он выскользнул из села и погнал вниз берегом Вильжинского Потока. Но ещё и рассвет не наступил, как поймал его пан володарь, пересчитал ребра и, вразумления ради, забил в колодки.

Иди речь о ком другом, наверняка бы пан володарь, человек крайне суровый к беглецам, на колодках бы не остановился, однако Шимек и вправду был в Вильжинской Долине персоной важной. Опеке его доверена была дворская свинья, кою он умело приучил к поиску трюфелей. И вскоре стало ясным, что у безрогой упрямицы будто рога выросли: без Шимека к сотрудничеству не склонялась никак. Разобиженные хавроньи не желали отходить от колодок, а большой рыжий кабан — вожак стада — из чистой злобности поддел на клык любимую хозяйскую гончую. В конце концов, рассерженному пану володарю пришлось парня отпустить.

Так и закончились Шимековы странствия. Время для него тянулось неторопливо, и не столько бежало, сколько ползло — неспешно и с достоинством. Новости в их края не добирались, купцы да разбойники заглядывали в Вильжинскую Долину куда как нечасто. Впрочем, и первым, и вторым нечего было здесь искать. Околица тутошняя была неурожайной, а народец — убогим, спокойным и столь пугливым, что, едва услыхав на тракте коней, хватал скарб в охапку и прятался в горах. Особенно осенью, когда объявлялись мытари.

Анна Бжезинская начала литературную карьеру довольно поздно, но уже прочно утвердилась на небосклоне польской фантастики.

Родилась она в 1971 году в Ополе. По образованию — историк, специалист по народной магии в Польше времён Ренессанса и раннего Нового времени. Историческое образование накладывает отпечаток на всё творчество Анны, пишет ли она фантастическую сагу или фантасмагорические истории о Первой мировой войне. По сути, Бжезинская привила лёгкому жанру фантастического приключения историчность, превратив развлекательное чтение в высококлассную литературу. «Вокруг фэнтези, — говорит она, — наросло множество предрассудков и предубеждений, которые приводят к тому, что этот жанр априори оказывается обречён на ненаучность и тенденциозность. А ведь фэнтези может черпать из науки настолько же много, как и научная фантастика, особенно из наук гуманитарных и социальных».

Первый рассказ Бжезинской — именно с ним читатель только что познакомился — опубликован в 1998 году. И именно это произведение на какое-то время стало визитной карточкой писательницы, ведь она получила за него премию имени Я. Зайделя, главную в польском фэндоме.

Необычный стиль и тематика рассказа позже оказались развиты: в 1999 и 2000 годах в издательстве «SuperNOWA» вышли два первых тома тетралогии «Разбойный большак» («Zbojecki gosciniec»), принесшие Бжезинской очередную награду им. Я. Зайделя. На сегодняшний день серия эта в Польше не менее известна, нежели цикл о ведьмаке Геральте Анджея Сапковского.