Утро выдалось теплым, но Маркеру все время хотелось поеживаться. Он и поеживался, механически переставляя ноги и стараясь не отставать от шедшей на пару шагов впереди мамы и не слушать восторженное щебетание сестры, в очередной раз увидевшей красивый, по ее мнению, цветочек или «ой-какого-жука». Жуки — вещь, конечно, интересная, но не в девять же часов субботнего утра!

Маркер с неодобрением рассматривал сосны, беспорядочно понатыканные по обе стороны от тропинки. Деревья торчали, растопырив ощетинившиеся иглами ветки, в надежде ухватить случайного одинокого путника, заблудившегося в расчерченной солнечными лучами туманной дымке, за, ну, допустим, рукав вельветовой рубашки и утащить в чащу. Наверняка судьба такого путника будет печальной и весьма поучительной.

Взрослые всегда все делают не так, это же всем известно. Маркеру, во всяком случае, доказательств хватало с лихвой. Он в очередной раз широко, с прискуливанием зевнул, встряхнулся и сжал руками впивающиеся в плечи лямки рюкзака.

Вот вам животрепещущий пример, пожалуйста! Пятый день каникул. Лето. Дожди только-только прекратились, и солнце наконец вспомнило про свои обязанности. Суббота. «Прекрасное утро!», объявляет мама во всеуслышание. В семь тридцать утра объявляет. «Отличная погодка!», соглашается Роберт тут же. «Лето пришло, тепло принесло!», скачет по всему дому Анка (об этом вспоминать было особенно неприятно, но — необходимо, поскольку доказывало, что в некоторых важных вопросах взрослые взрослые понимают ничуть не больше, чем маленькие бестолковые пятилетние девчонки). И ведь Маркер был согласен с этими утверждениями! Да! Всеми руками и как минимум одной ногой! Да, утро, да, погода, и даже тепло-принесло — да! Ну так ведь любому человеку должно быть ясно, что в такую погоду следует, ну, например, ходить в кафе, где всегда есть мороженое, или разъезжать на велосипеде, или в компании друзей гонять туда-сюда мяч по школьному стадиону!..

Ясно ведь? Ясно… Маркер чуть не плюнул с досады, но спохватился: мамы, пусть даже идущие впереди, почему-то не любят, когда их дети, пусть даже совсем взрослые, плюются. Наверняка и мама Роберта тоже его одергивает, хотя у него есть уже и сын, и дочь, и… Сам Роберт, конечно, понимает, что тринадцатилетнему мужчине иногда просто необходимо куда-нибудь плюнуть, но ведь здесь мама, и он скорее поддержит ее или, во всяком случае, не станет вмешиваться.

— Это не опасно? — во второй раз спросила Ника Роберта.

— Нет. Ты же видишь. И не дергай человека…

— Ты кого имеешь в виду?

— Всех, — буркнул Роберт и усмехнулся, глядя на близняшек.

Марка в первый раз пронесло мимо пикника, после чего парень быстро сообразил, что ему это невыгодно: таких удобных мест для подъема ниже по течению мало, тащиться обратно придется долго, да и вообще… Второй раз вышел гораздо удачнее — и вот теперь Франциска и Ульрика готовились атаковать лодку, буде та, наконец, объявится в третий.