К концу громового летнего полудня, когда солнце наконец-то прорвалось сквозь лохматые черные дождевые тучи, замок Джейнил был захвачен, а его население — уничтожено.

До последнего мгновения фракции замковых кланов ссорились по поводу того, как следует надлежащим образом встретить судьбу. Наиболее солидные и уважаемые Джентльмены выбрали полное игнорирование сих недостойных обстоятельств и занимались своими обычными делами с обычной педантичностью. Немногочисленные Кадеты, отчаявшиеся, на грани истерики, разобрали оружие и приготовились дать последний бой. Остальные же, — наверное, больше четверти общего населения, — пассивно ждали, готовые чуть ли не с радостью искупить грехи человеческой расы.

В конечном итоге, смерть пришла одинаково ко всем, и все получили ровно столько удовлетворения от своей смерти, сколько мог позволить этот в сущности непривлекательный процесс, Одни сидели гордые, переворачивая страницы своих прекрасных книг, или обсуждая качества эссенции вековой давности, или лаская любимую фану. Они погибли, не соизволив удостоить вниманием этот факт. Горячие головы устремились вверх, по грязному склону, который оскорблял всю нормальную рациональность, возвышаясь над парапетом Джейнила. Большинство было погребено под осыпающимся щебнем, но некоторые добрались до гребня, чтобы стрелять, рубить, колоть — пока сами не были застрелены, раздавлены полуживыми энергофургонами, зарублены, заколоты.

Замок Хэйджорн стоял на гребне черной диоритовой скалы, возвышавшейся над широкой долиной на юге. Больший по размерам и более величественный, чем Джейнил, Хэйджорн был защищен стенами в милю окружностью и триста футов высотой. Парапеты возвышались над долиной на полные девятьсот футов, с башнями, башенками и наблюдательными вышками, поднимающимися еще выше. Две стороны скалы, на востоке и на западе, круто обрывались в долину. Северный и южный склоны, чуть менее крутые, были превращены в террасы и засажены виноградом, грушами и гранатами. Напротив стояла большая ротонда, с высокими домами двадцати восьми семейств по обе стороны.

Первоначально замок, построенный сразу после возвращения людей на Землю, стоял на месте, занимаемом теперь площадью. Хэйджорн Десятый собрал огромное количество Крестьян и Мехов, чтобы построить новый замок, после чего был разрушен старый. Двадцать восемь семейств вели свое происхождение с того времени, пятьсот лет назад.

Под площадью находилось три служебных уровня: стойла и гаражи — на дне, выше — мастерские и жилые помещения Мехов; затем разные склады и спецмастерские: пекарня, пивоварня, гранильная мастерская, арсенал и тому подобное.

Нынешний Хэйджорн, Двадцать Шестой, был Клагхорн из Овервилей. Избрание О. К. Шарля вызвало всеобщее удивление, поскольку он был Джентльменом без всяких примечательных качеств. Его элегантность, чутье и эрудиция были лишь ординарными, он никогда не был замечен в сколь-нибудь оригинальных мыслях.

Он пришел к дому Элсдюн, где имел квартиру на тринадцатом уровне: четыре комнаты, меблированных в стиле, известном как стиль Пятой Династии, в честь исторической эпохи Родных Планет Альтаира, с которых человечество вернулось на Землю.

Его последняя супруга, Араманта, Леди из семейства Оннейн, отсутствовала по своим делам, что вполне устраивало Ксантена. Доняв его вопросами, она дискредитировала бы его после простого объяснения, предпочитая подозревать свидание в его загородном доме. По правде говоря, Араманта ему порядком наскучила, и он имел причины считать, что она испытывает сходные чувства; или, наверное, его повысившийся ранг давал ей куда меньше возможностей покрасоваться, председательствуя в блестящих светских раутах, чем она ожидала. Дочь Араманты, от предыдущей связи, была отнесена на ее счет. Ее второго ребенка пришлось бы уже отнести на счет Ксантена, не давая ему зачать еще одного.

[2]

Ксантен снял свое желтое парадное облачение. С помощью юного Крестьянина он одел темно-желтые охотничьи бриджи с черной строчкой, черную куртку, черные сапоги. Нахлобучил на голову шапку из мягкой черной кожи, перекинул через плечо сумку, в которую положил оружие: спираленож и энергопистолет.

Покинув квартиру, он вызвал лифт и опустился на первый уровень, в оружейную, где в нормальных условиях его обслужил бы дежурный Мех.

Пройдя через лес, он вышел к открытому лугу, на противоположном краю которого, наверное, в ста ярдах, была задняя стена первого ангара. Он остановился подумать. Заслуживали внимания несколько факторов. Во-первых, Мехи ремонтировали корабли, огражденные металлическими стенами от радиоконтакта, и поэтому могли еще не знать о бунте.

«Едва ли это вероятно, — решил он, — ввиду тщательного планирования во всем прочем».

Во-вторых, Мехи со своими товарищами действовали в постоянной связи, как коллективный механизм. Агрегат функционировал совершенней, чем его части, и инвалид был не склонен к инициативе.

Следовательно, вряд ли бдительность была такой уж сильной.