Жизнь великого композитора, называемого еще в XVIII веке святым от музыки, небогата событиями. Вопреки этому, Баху удавалось неоднократно ставить в тупик своих биографов. Некоторые его поступки кажутся удивительно нелогичными. И сам он — такой простой и обыденный, аккуратно ведущий домашнюю бухгалтерию и воспитывающий многочисленных детей — будто ускользает от понимания. Почему именно ему открылись недосягаемые высоты и глубины? Что служило Мастеру камертоном, по которому он выстраивал свои шедевры?
Эта книга написана не для профессиональных музыкантов и уж точно — не для баховедов. Наука, изучающая творчество величайшего из композиторов, насчитывает не одну сотню томов. Лучшие из них — на немецком языке. Глупо было бы пытаться соперничать с европейскими исследователями по части эксклюзивности материалов. Такая задача здесь и не ставится. Автору хотелось бы рассказать не только о великом человеке, но и о среде, его взрастившей. О городах, в которых он жил, о людях, оказавших на него влияние, и об интересных особенностях его профессии. Рассказать не абстрактным людям, а своим соотечественникам — любителям музыки, зачастую весьма далеким от контекста западноевропейских духовных традиций.
ПРОЛОГ
Вы помните, как начинается «Солярис» Тарковского — сага о бесприютной холодности Космоса и хрупкости человеческого счастья? Несомые музыкой, медленно плывут на черном фоне строгие буквы. Мелодия течет, проникая в сознание, захлестывая его. Странный тембр старого синтезатора скрывает стилевую принадлежность музыки. Откуда она, эта живая красота, проросшая между отстраненно-холодноватой классикой и суетной современностью?
Читаем в титрах: «Композитор Эдуард Артемьев». Пытаемся осмыслить прочитанное, а чудесная музыка уносит нас все дальше от нашей бренности. Лишь когда светлая волна схлынет, на отзвуке последних аккордов увидим: «В фильме использована хоральная прелюдия И.С. Баха».
Знаменательно, что символом Соляриса — мыслящего океана — выбран именно Бах. По-немецки Bach — ручей. Другой немецкий гений — Бетховен — не согласился с такой скромностью, сказав: «Не ручей, но море».
Во времена Бетховена человека считали пупом земли и «море» звучало бесспорным комплиментом. Теперь же, двести лет спустя, в головах людей многое изменилось. Моря, разумеется, велики и неукротимы, но без ручьев могут и пересохнуть. Маленький скромный ручей питает море, доходя до него через многочисленные реки. Правда, путь этот долог и извилист — так же, как путь музыки Баха к сердцам людей. От ярлыка «старомодность» через почти целый век забвения — к славе. Хочется сказать — «неугасаемой», но откуда нам знать?
У Баха больше шансов выжить, чем у других композиторов-классиков. Чаще всего именно его именем открывают композиторский список, ведь имя Бах давно стало нарицательным.
Часть первая.
DER GRUND
(Причина, основание, почва)
Глава первая.
ГДЕ РАСТУТ ГЕНИИ
История баховского рода тесно связана с Тюрингией. Эта область в центре Германии отличается удивительной культурной насыщенностью и разнообразием.
«Где еще в Германии можно найти столько хорошего на столь крохотном пятачке?» — сказал когда-то об этой земле Гёте.
Дворцов, замков и крепостей здесь — будто грибов в лесу после дождя. Не менее густо проросли на тюрингской почве и великие имена. Помимо нашего героя можно назвать поэтов — того же Иоганна Вольфганга фон Гёте и его коллегу Фридриха Шиллера. Художников — Лукаса Кранаха и Отто Дикса. И конечно, Мартина Лютера, человека, повлиявшего на ход истории, причем не только германской.
Казалось бы, зачем начинать так издалека? Но понять личность и психологию человека значительно легче через понимание его национального менталитета. А Бах уж точно не являлся космополитом, не помнящим корней. Пусть он и не собирал народных песен, но германцем ощущал себя вполне. А точнее — не германцем, а тюрингцем, отличающимся от гессенца или баварца. В то время ведь Германии как таковой не существовало вовсе.
Кто же такие тюрингцы, или тюринги, как называли их в древности?
Глава вторая.
О БРОДЯЧЕМ БУЛОЧНИКЕ И ЕГО ПОТОМКАХ
Если посмотреть на вероисповедную карту Германии, даже сейчас можно заметить, что католичество и протестантизм распределились по определенным областям. Это разделение сформировалось еще в XVI веке, и главная причина его в «человеческом факторе» правителей. По условиям Аусбургского религиозного мира немецкие князья сами выбирали веру для своего народа по принципу cujus regio, ejus religio (чья власть, того и вера)
[1]
. Например, Альбрехт V Великодушный — герцог Баварии — получил образование у преподавателей-католиков, которых, по-видимому, высоко ценил. Возмужав, он стал одним из руководителей немецкой Контрреформации, прибегнув к помощи ордена иезуитов. Другие князья, наоборот, горячо поддерживали протестантизм. Среди них были и правители Тюрингии.
Проблема выбора между католичеством и лютеранством навряд ли стояла перед представителями рода Бахов. Известно, что официально признанный родоначальник Фейт (он же Витус) Бах исповедовал учение Лютера и даже пострадал из-за этого. Ему пришлось бежать из венгерского города Пресбурга, продав дом и все имущество, нажитое честным пекарским трудом. Как и зачем Фейт попал в Венгрию, никто не знает. Но когда там начались гонения на протестантов, предусмотрительный булочник, не дожидаясь большой беды, вернулся в Тюрингию, откуда происходили его предки. Он поселился в деревушке Вехмар, расположенной неподалеку от Готы.
До нас не дошли точные даты жизни этого самого старшего из документально зафиксированных Бахов. Известно лишь, что умер он до 1577 года, по другим источникам — раньше 1578-го. Есть версия и о более поздних датах. Например, С.А. Морозов в своей книге «Бах» указывает даже 1619 год, видимо, спутав родоначальника с другим Фейтом Бахом, который также присутствует в генеалогическом древе Бахов, только не под первым, а под пятьдесят пятым номером.
Гораздо важнее хронологии следующий факт: будучи булочником, а вовсе не музыкантом, Фейт Бах не мог прожить и дня без своей цистры. Именно цистры, а не цитры, как можно подумать.
В отличие от гуслеподобной цитры, инструмента, встречающего в фольклорных ансамблях и по сей день, цистра давно канула в прошлое. Она являлась прямым предком гитары, хотя внешне больше смахивала на мандолину. В XVI веке она стоила гораздо дешевле лютни и к тому же была намного проще в освоении. Типичный инструмент для любителей, но все же с возможностью играть серьезную музыку — ведь звук цистры не уступал лютневому по силе, да еще имел яркий «сочный» тембр.
Глава третья.
С ЛЕГКОЙ РУКИ ВЕЛИКОГО РЕФОРМАТОРА
Их было немало — известных и талантливых. Если бы не Иоганн Себастьян, оказавшийся несоразмерно великим, любители старинной музыки знали бы гораздо больше Бахов. Какой известностью и уважением пользовался в свое время Генрих Бах, по прозванию Слепой Йонас! Он виртуозно играл на скрипке и мог с равной легкостью написать изящный мадригал и теоретический трактат.
Иоганн Михаэль (1648–1694) и Иоганн Христоф (1642–1703) — его сыновья, создававшие вокальные концерты. Иоганн Бернард (1676–1749), сочинявший во французском стиле и пользовавшийся немалой известностью. Сохранились несколько его сочинений, переписанных рукой Иоганна Себастьяна…
А ведь не только Бахи занимались музыкой в Германии. До нас дошло множество других имен и весьма достойных опусов. И все меньше чем за сто лет. Откуда взялся золотой век немецкой музыки?
Несомненно, этот музыкальный расцвет — результат Реформации.
Появление такой величины, как И.С. Бах, в какой-то степени спровоцировано Мартином Лютером, жившим более чем за век до рождения композитора. Ведь для роста гения необходима плодородная почва, а Лютер поднял музыкальную культуру Германии на небывалую высоту. Он считал музыку богословием в звуках. «Я очень хотел бы видеть все искусства и особенно музыку на службе у Того, Кто их создал и дал нам», — говорил он в предисловии к одному из песенных сборников. Великий реформатор называл музыку самым гармоничным видом искусства. Только в музыке он не видел противоречий, только в пении ощущал мир и отсутствие разногласий. Он даже с почтением относился к ненавидящим его баварским герцогам из-за их покровительства музыкантам.
Глава четвертая.
МАЛЕНЬКИЙ ПРОФЕССИОНАЛ
Современная европейская цивилизация знает много методик воспитания детей. Раннее развитие, индивидуальный подход, выявление творческих способностей… Эти слова на слуху даже у тех, кто никак не связан с проблемами педагогики. А как воспитывали детей во времена Баха?
К детям тогда относились с меньшим трепетом, нежели сейчас. Это совершенно естественно при больших семьях и высокой младенческой смертности. «Бог дал — Бог взял». А главным воспитателем оказывалась церковь — все равно, католическая или протестантская. Лютеровская реформа не затрагивала жизненного уклада традиционного общества.
Это потом, век, а то и два спустя, идеи гуманизма приведут к разрушению религиозной морали, сильной трансформации брака и многим другим современным «свободам».
Тогда же, в XVII веке, образование начиналось с заучивания молитв и формирования понятий о заповедях. Не менее важным было и ощущение рода не только у аристократии, но и у простых людей. При совершении того или иного поступка люди, в большинстве своем, старались не опозориться перед предками и потомками.
Можно догадаться, какую твердую моральную основу заложили в сознание и душу маленького Баха. Что же касается попыток выявления его особой музыкальной одаренности, а также системы раннего музыкального развития детей эпохи барокко… Давайте представим себе, как это могло выглядеть.
Глава пятая.
О ГАНЗЕЙСКОМ СОЮЗЕ, АНГЕЛЬСКОМ ГОЛОСЕ И НАДОЕВШЕЙ СКРИПКЕ
Аюнебург, цель путешествия молодых людей, не обладал особым имперским блеском. Но, как мы помним, в Германии XVII века музыкальное ремесло процветало даже в откровенных захолустьях. А Аюнебург был городом весьма известным и древним.
Во времена Баха археологические раскопки не производились, и никто не знал, когда люди впервые заселили эти места. Но в 1990-х годах, при постройке ничем не примечательного автобана, случайно нашли целых 56 первобытных топоров. Их возраст оценили более чем в сто тысяч лет. Холм, на котором стоит современный город, называется Цельтберг. Он буквально нашпигован захоронениями бронзового века. Название «Аюнебург» впервые упоминается в средневековой летописи от 13 августа 956 года. Оттон I, император Священной Римской империи, приказал построить там монастырь Святого Михаэля. Тот самый, куда стремился Бах со своим товарищем.
Помимо монастыря Аюнебург славился своими солеварнями. По легенде, залежи соли впервые обнаружил некий охотник, подстреливший кабана, купающегося в озере. Вытащив тушу из воды, он повесил сушиться свою одежду. Через некоторое время на ней выступили кристаллы. Тогда стрелок вернулся к водоему и попробовал воду на вкус. Вскоре началась добыча ценного минерала, а благодарный охотник сохранил кабанью кость, ее можно увидеть в музее по сей день.
…После долгих скитаний Бах и Эрдман добрались до Люнебурга. В монастырской школе им пришлось выдержать экзамен. На нем выяснилась неприятная истина: оба подростка совершенно не владели новомодным «фигуральным» стилем. Стало быть, вовсе не годились в качестве композиторов. Согласно обещанию, их зачислили в хор дискантами, отметив попутно красивый голос Себастьяна.
Эрдмайа композиторское непризнание не особенно расстроило. Музыка не являлась для него всей жизнью. Позднее он получил юридическое образование и стал советником (обер-аудитором) русского императора Петра I.