Свидетелем страшной расправы голландских колонизаторов над восставшими индонезийцами был герой книги — молодой голландец Эдвард Деккер, будущий известный писатель Мультатули. Этот день явился решающим в его жизни. Деккер встал на сторону порабощённого народа Индонезии и вместе с ними боролся против колонизаторов.
Э. И. Выгодская
(Критико-биографическая справка)
Эмма Иосифовна Выгодская родилась в 1899 году в семье врача в городе Гомеле (Белоруссия). В 1922 году она окончила историко-филологический факультет 1-го Московского государственного университета и переехала на жительство в Ленинград, где, собственно, и прошла вся её жизнь.
Э. И. Выгодская была человеком большой культуры, широко образованной и владела несколькими языками. Трудолюбие и необычайная скромность, высокая требовательность к себе — вот черты, характеризующие её как писательницу.
Литературной деятельностью Э. И. Выгодская начинает заниматься с 1928 года. Ей принадлежат переводы произведений Элтона Синклера, Томаса Бэрка, Р. Грессола, Анри Барбюса, Майкла Голда, Вайан-Кутюрье, Леонарда Франка и др.
Первой её книгой для детей была вышедшая в 1930 году в издательстве «Молодая гвардия» повесть «Приключения Марка Твена». В 1931 году в том же издательстве вышла её вторая книга — «Алжирский пленник» — о Сервантесе. Жизнь автора «Дон Кихота», полная событий, боевых походов, страданий в плену и многократных побегов, под пером Выгодской превращается в занимательную биографическую повесть.
По призыву А. М. Горького, в 1932 году Э. И. Выгодская включается в работу по созданию «Истории фабрик и заводов». Кроме того, она печатает короткие рассказы в журналах «Чиж», «Костёр» и «Резец». К 1934 году относится начало работы над книгой о голландском писателе Мультатули, которая затем, в виде более полного варианта, выходит под названием «История Эдварда Деккера» (Детиздат, 1936).
Часть первая
Острова пряностей
Глава первая
Чёртова панорама
Один контролёр слёг, второй сбежал, третьего подстрелили. Где взять людей?.. Неужели и на этот раз с судном из Батавии
[1]
не пришлют надёжного человека?
Генерал Михельс, резидент
[2]
Верхнего Паданга,
[3]
брился на бамбуковой веранде своего генеральского бенгало.
«Культур-систем! — с раздражением думал он. — Какао и сахар на Суматре, в непроходимых лесах, на склонах диких гор… — Генерал злился. — В каждом кампонге
[4]
изволь посадить в годовой срок не менее двухсот какаовых деревьев… Хорошо им болтать о культур-систем на Яве! Там гладкие дороги из дессы
[5]
в дессу, там покорные яванцы, оседлый мирный народ. Пожаловали бы они сюда, господа из Совета Индии,
[6]
на Суматру, в Верхний Паданг!.. В Томпе весь голландский посёлок сожгли, в Танабату — восстание, в Натале
[7]
— заговор. Натальского контролёра Ван-Клерена на прошлой неделе нашли посиневшим и вздувшимся от ядовитой стрелы. Культур-систем!.. Поди заставь этих желтоглазых вместо риса на своём поле сажать какао или корчевать пни под сахарную плантацию!..»
Пышная мыльная пена покрывала щёки генерала; из пены торчали только тёмные усы и крупный красный нос, похожий на плод спелого перца.
«Хорошо им сидеть в Батавии и сочинять бумаги! «Принять меры к проведению дорог от побережья к важнейшим внутренним пунктам…» Поглядели бы они на эту чёртову панораму! До ближайшего кампонга надо два дня плыть вверх по реке, через мели и пороги, потом продираться сквозь нетронутые леса, да ещё на ночь подвешиваться повыше к дереву, чтобы не попасться в жёлтые лапы тигру или на копьё к малайскому охотнику. Горы, болота, слоновьи тропы; между гор — трясины, где можно увязнуть по грудь… Наверху, на горах, гусиные перья трескаются от жары, внизу, на болоте, бумага слипается от сырости; малярия, тиф; проклятая страна!..»
Глава вторая
Новый контролёр
Эдвард приехал в Наталь к вечеру.
Островерхие крыши малайских домов, похожие на челноки, опрокинутые дном кверху, полукругом сбежались к низкому берегу. Впереди расстилался океан на тысячи; и тысячи миль, до самой Африки, до африканского Наталя
[13]
на другой его стороне.
За прибрежными плантациями перца, за плодородной глиной невысоких холмов вставала чёрная стена тропического леса.
Старичок-казначей встретил Эдварда на берегу. Старичок был в синей форменной куртке и в коротких бумажных штанах до колен. Поверх фуражки у него была повязана белая тряпка, защищавшая уши и шею от москитов.
— Климат! — объяснил старичок. — Здесь, в тропиках, полную форму выдержать невозможно.
Глава третья
Кто сильнее тигра
— Крепко дерево и крепко железо!.. Хай-ла-а, хай-ла-а!
Сотня малайцев валила тропический лес на склоне холма. Они пели:
Топоры врубались в густой, путаный переплёт тропического леса; железо тупилось о твёрдые стволы, о жёсткие корни… Дерево крепко, но крепче железо…
Где не брал топор, там жгли. Иное столетнее дерево вставало на пути, опутанное лианами, затянутое воздушными корнями соседей, твёрдое как бронза. Тогда вырубали лес вокруг и дерево поджигали.
Глава четвёртая
Допрос с пристрастием
— Новый контролёр наводит новые порядки, — скоро сообщили резиденту Михельсу. — Он собирает туземцев даже в неслужебное время. Он разбирает их дела. Он выслушивает их жалобы.
— Собирает туземцев? Выслушивает их жалобы? Опасный человек! — вскипел генерал. — Это плохо кончится!
Свинцово-серая труба парового судна три недели спустя показалась у входа в крошечную натальскую бухту.
— «Вулкан»!.. «Вулкан» пришёл!..
На берегу началось смятение. Малайцы попрятались в свои хижины; китайские торговцы, побросав лотки, бежали укрыться по задам базара.
Глава пятая
Это хуже, чем война
Майор де Рюйт отдыхал у себя в бенгало, на походной кровати.
— Никого не пускать! — приказал майор ординарцу.
Он только за сутки до того вернулся из дальней поездки.
Пришлось разнести посёлок и повесить десяток малайцев: на участке убили двоих миссионеров.
А теперь есть сведения: неспокойно в Танабату, — баттаки
[19]
взбунтовались. Перерезали старшин, поставленных властями, и сожгли посевы какаовых деревьев.
