Ну вот. Проверил, пишет вроде нормально. Так что можно начинать... Я еще вчера придумал — что делать с Колькиным подарком. Колька мой сосед. Он у нас в классе вожатым был раньше... А в прошлую пятницу у меня был день рождения, а его забирали в армию. И он подарил мне все свои кассеты! Шесть штук. Сказал, все равно потом не до них будет... Он к родителям возвращаться не хочет. Всю жизнь с ними жутко ругался. Я их через стенку часто слышал. Он хочет после армии в тайгу, с геологами... Ну, а я не какой-нибудь меломан, и так времени не хватает. Загонять неудобно, все ж подарок... А вчера вот что в голову пришло: начну рассказывать про то, как живу. Когда-нибудь будет здорово интересно послушать себя самого. Если так посмотреть — ведь сколько всего каждый день случается! А говорю тихо из-за предков. Решат еще, что психом стал... Ночь кругом, а я бормочу неизвестно что. Сегодня двадцать четвертое октября. Кончается уже. Скоро каникулы, ура! Поездим с Сашкой в Архангельское, порисуем. Сашка мой лучший друг, с четвертого класса вместе сидим. Немецкая Селедка, наша классная, Сашку не любит. Называет никчемным и бестолковым. Только это чепуха! Ему просто дико скучно в школе, вот и читает на всех почти уроках и учится средне. Такие книги, которые он уже читал, сама Селедка в жизни небось не открывала! Рисует он ничего. В художественную школу, где учусь, сто раз его тащил. Но он чего-то стесняется. С натуры Сашка рисует, конечно, слабее меня. Потому что редко. А вот свои сны — очень клево! В художке я сказал одному, а он: «Сон? Да я их задней левой десяток за час нафигачу!» Трепло. Пусть сначала попробует... А завтра Илья Ильич выходит! Снова нас поведет. Наконец-то выздоровел... Притащу ему летние наброски и этюды, интересно, что скажет. А сегодня, когда шел из художки, так смешно с одной девчонкой познакомился! И сама девчонка смешная. Металлистка, говорит. Но не потому, конечно, смешная, что в шестом и что металлистка... Так, вообще. Не видал еще таких. Влип с ней в одно приключение. Завтра увидимся на Арбате. Пойду туда с Борькой. Он уже кончает художку. На Арбате подхалтуривает. А мне там надо наброски поделать к композиции — задали тему «Москва»... А эта девчонка — Оля — просто так придет, с друзьями... Ой, вроде мамины шаги! На всякий случай вырубаю... Все.

Пожалуй, ничего особенно смешного в знакомстве семиклассника Владика Шохина с Олей не было... Произошло оно, скорее, не совсем обычно. Как люди знакомятся? Люди тринадцати-четырнадцати лет? Как правило, в компании. На дне рождения, например, или слушая у кого-то музыку, или просто вечером — в местах, известных тем, что все тут собираются... И постепенно выясняется, что кому-то говорить друг с другом намного интересней и приятней, чем с прочими. В основном бывает так. А тут — шел себе Владик домой, шуршал листьями и вдруг услышал:

— Эй, чувак, поди-ка сюда!

На территории детского садика около песочницы стоял то ли пацан, то ли девчонка — от грибка падала тень, и разобрать было трудно.

— Перебьешься,— осторожно ответил Владик. Однако остановился.

Девятнадцатое ноября, уже суббота. Ух и выступала сегодня Селедка! Трясла своими очками... Конечно, мы ведем себя возмутительно! И ничего хорошего никогда из нас не получится! Давно уж от нее это знаем... Короче, мало собрали макулатуры. Провалили дело государственной важности... А какое настроение таскаться с этой бумагой, когда она потом во дворе валяется, никому не нужная... Что мы, дураки? Как всегда, к Сашке цеплялась. Так здорово, что я ей даже сказал, что не он один не участвовал и нечестно цепляться к одному и тому же человеку все время... Она тут как закричит: «Ты, Шохин, сам индивидуалист и его покрываешь!» И что нас давно пора рассадить. Женька Лямин, командир отряда, с невинным видом спросил: что она — против дружбы? Она говорит: против! Если в дружбе не хороший ученик влияет на плохого, а плохой низводит до себя хорошего. И так далее... После собрания я предложил Лямину поговорить с народом. Можно же пойти к директору — чтоб нам заменили Селедку! Всем ведь надоела. Четвертый год с ней мучаемся. Но Женька ответил, что все равно ни шиша не добьемся. А от классной совсем житья не станет. Будто сейчас оно есть... Да хоть бы Алле Николаевне нас дали... Она первый год в школе, классного руководства у нее нет. Мы ее прозвали Аллочкой. Еще в сентябре Белов в шутку бросил в проход между рядами «зажигалку». Так заискрила! Он сам бросился затаптывать, но никак не мог. Тут Аллочка как схватит ее тряпкой! И под воду. Литература у нас в кабинете рисования была, там есть раковина... Вот реакция у человека! Мы тогда сразу заперли дверь и пораскрывали окна. Дымина стояла! Бешеная. Аж глаза слезились. И никто даже не пикнул, только вначале чуть-чуть, девчонки... чтоб на шум Немецкая Селедка не выскочила. Ее кабинет соседний. Мы попросили Аллочку не выдавать Белова. Она поверила, что он не из хулиганства, а сдуру. И что раскаивается... Обещала сказать, что не видела кто. Но Селедка выскочила не на шум, а на дым. Ну и сама догадалась, чья работа. К тому же Белов ни с того ни с сего раскололся... От завуча влетело тогда и Белову, и Аллочке. Белов с тех пор в Аллочку втюрился... Конечно, с Селедкой ее не сравнить! Разговаривает по-человечески. Ну и вообще человек... В общем, мы с Сашкой решили ни за что не подчиняться, если Селедка попробует нас рассадить! Ну вот, про это рассказал. Сейчас по-быстрому перекушу и пойду к Оле. Предки у нее ушли что-то праздновать. Так что она сейчас одна дома. Хочет к металлу меня приобщить. Я его толком не слышал. Как-то не до этого раньше было. А Оля круто на нем завинчена... Ну, все, пошел есть. Вырубаю.

То, что Владик увидел у Олиного подъезда, заставило его одеревенеть. Димка, напряженно вздрагивая ушами, очень прямо сидел на узкой дорожке за газоном, у стены дома, и с недоумением смотрел, как двое в ватниках приближаются к нему слева и справа с большими синими сачками. И Владик понял, что за фургончик стоит за углом дома... Эти двое шли неторопливо, оставляя на снежной дорожке четкие черные следы. Два малыша в одинаковых комбинезонах стояли поодаль, раскрыв рты...

— Димка, беги! — сжав кулаки, крикнул Владик.

И Димку будто пружиной сдернуло с места... Высокими скачками он понесся по заснеженной траве газона. Тот, что повыше, кинулся ему наперерез, резко и точно выкинул вперед сачок... И невероятно: прямо в воздухе, в прыжке, Димка изменил направление — и пролетел мимо, задев сачок задними лапами! Перекувырнувшись, вскочил и через секунду уже нырнул в ближнюю арку...

Высокий тоже упал. Поднявшись, обругал Владика, как его никто еще не обругивал, и с неожиданной ловкостью и быстротой побежал следом за напарником, который уже скрылся под аркой.