Коралловый риф напоминает великолепный сад, в котором рыбы самых причудливых форм и расцветок кружат у чашечек кораллов, словно колибри среди тропических цветов. По ветвящимся кораллам ползают красные морские звезды, лиловые офиуры, черные морские ежи, прозрачные рачки. Кругом пестреют россыпи ракушек, а в прозрачной воде висят, покачиваясь, большие скопления медуз… Но эти на первый взгляд гармоничная красота и безмятежное спокойствие в любую секунду могут быть нарушены – на коралловых рифах повсюду идет жестокая борьба за выживание. Среди их обитателей немало хищников, подстерегающих добычу. Полости коралловой плиты – излюбленное место обитания осьминогов. В узких расщелинах рифа водятся мурены – крупные рыбы со змеевидным телом, охотящиеся на крабов, рыб и каракатиц. В коралловых рифах встречается также морская щука – барракуда, крупная (до 2—3 м) агрессивная хищница, способная напасть даже на человека. Нередкие гости в рифах и акулы.

Мир кораллов необычайно сложен, своеобразен и до сих пор мало изучен. В нем обитает множество организмов, живущих в тесном переплетении и удивительной взаимозависимости. Первые кораллы появились на нашей планете около 500 миллионов лет назад, и ныне эти уникальные сообщества живых организмов поражают наше воображение богатством форм и грандиозностью своих построек.

Хотя коралловые полипы и распространены во всех морях мира, рифообразующие кораллы (около 600 видов) обитают только в тропиках – там, где температура воды никогда не опускается ниже 20°С, а соленость не превышает 3,5 промилле. Наиболее благоприятные условия для их жизни – это воды Мирового океана между 32° северной и 27° южной широты.

Рифы населяют сообщества животных и растений, живущих в таком тесном взаимодействии, что ни одно звено этого слаженного организма не может существовать отдельно. Являясь домом для многих морских обитателей, коралловый риф сам не может обойтись без некоторых своих «квартирантов». Для снабжения кислородом и углеводами, усиления обмена веществ, утилизации отходов жизнедеятельности коралл пользуется «услугами» зеленых одноклеточных водорослей – зооксантелл, которые всю свою жизнь проводят во внутреннем слое полипа, получая от него углекислый газ, азот, фосфор и другие соединения. Водоросли очень требовательны к свету, при его недостатке они погибают, а вслед за ними гибнут и кораллы. Еще одним важным источником кислорода являются зеленые нитчатые водоросли, растущие в порах известкового скелета и опутывающие живые кораллы. Существование рифов невозможно также и без кораллиновых водорослей, растущих на поверхности кораллов и между ними и формирующих прочную известковую корку, превосходно цементирующую кораллы. Миллиметр за миллиметром полипы возводят свои постройки, чтобы затем погибнуть и стать прочным фундаментом для следующих поколений.

Сложно представить себе народы более различные, чем немцы и русские, и тем не менее последние, приезжая в Баварию, чувствуют себя вполне комфортно, чего нельзя сказать о северных немцах, для которых Бавария подчас еще большая «заграница», чем для русских. Это противоречие легко объясняется, как только становится понятным, что Бавария – это не Германия.

Между севером и югом Германии – «дистанция огромного размера», но дело здесь не в географическом расстоянии: современный скорый поезд из Гамбурга в Мюнхен идет всего 6 часов. Традиции, образ жизни и даже язык баварцев и северных немцев настолько несхожи, что можно сказать: север и юг находятся «на разных полюсах» и географическая карта лишь символически подтверждает их противоположность. Жизнелюбивые, душевные итальянцы и австрийцы оказываются баварцам не только по карте, но и по духу ближе рациональных «пройсен». «Пройсен» (дословно «пруссаки»), в прошлом жители Королевства Прусского, никогда не вызывали у баварцев особой симпатии. Местами это отражается и в истории.

После успешного окончания Франко-прусской войны, когда баварцы, пруссаки и жители всех, тогда еще отдельных, немецких княжеств плечом к плечу сражались против общего врага, возникшие в народе стремления к объединению воплотились в мечту о кайзере, что и привело к провозглашению 18 января 1871 года прусского короля Вильгельма I кайзером Германии. Представитель баварского короля Людвига II, вынужденный присутствовать на этой церемонии, писал потом своему королю: «Мне больно было видеть наших баварцев склонившимися перед кайзером. Мое сердце готово было разорваться… Все здесь такое холодное, надменное, сверкающее, роскошное, кичливое, бессердечное и пустое…»

Это мнение, как говорится, официальное. Но и народное не лучше. «Пруссак знает все лучше, а чего он не знает, знает еще лучше», – гласит баварская пословица. Да, ушло в небытие Королевство Прусское, а «пруссаки» остались… Вообще сегодня баварцы называют «пруссаками» всех остальных немцев, живущих севернее Майна, хотя слово «пройсен» постепенно теряет и это вполне нейтральное значение. Оно все активнее используется как универсальное ругательство, позволяющее в выразительной, насыщенной и емкой форме передать всю гамму чувств.