Лев Данилович Бирюковский проснулся на рассвете, в начале седьмого. Шторы на окнах, выходивших в сад, за которым открывалась панорама водохранилища, были плотно задернуты.

«Сколько же сейчас времени?» — подумал Бирюковский и, тяжело пошевелив головой, открыл глаза.

В огромной спальне все еще горел желтоватым светом торшер. Лев Данилович протер глаза и тупо посмотрел на циферблат.

— Черт подери, — пробурчал он, — сколько же я спал?

Выходило, что спал Лев Данилович всего лишь три часа, если можно назвать сном то тяжелое состояние, в котором он пребывал до этого. Да и проснулся Лев Данилович не потому, что выспался, а потому, что его преследовал страх. Он почувствовал — все его тело под шелковой пижамой липкое от холодного пота, а внутренние органы испытывают мелкую дрожь.

Этой декабрьской ночью Чекану везло, как никогда раньше, словно кто-то невидимый стоял у него за спиной и подсказывал, с какой карты зайти, что сбрасывать, на сколько повышать ставки. Играл Чекан невероятно рискованно, каждый раз ставя на кон почти все, что у него имелось. И как ни удивительно, карта шла та, о которой он мог лишь мечтать.

Если он хотел семерку, приходила именно она, если хотел даму, то получал именно ее. Если бы люди, сидевшие за одним столом с Чеканом, не знали его уже много лет, то наверняка заподозрили бы его в шулерстве, хотя все игроки, сидевшие за столом, играли не хуже его. Просто Чекану везло, есть же такое слово «фортуна», и вот она распростерла над ним свои крылья, а руки положила ему на плечи.

Чекан иногда улыбался и мысленно произносил:

«А сейчас придет дама треф и крестовый король».

Закрывал глаза, брал карты, ставил их в веер и лишь после этого смотрел. Действительно, в его чутких пальцах появлялась нужная комбинация. Всем, кроме Чекана, уже хотелось закончить игру как можно скорее, ведь деньги уплывали, а Чекан лишь подзадоривал, говоря: