Было душно и жарко, как бывает только ранней осенью перед началом сезона дождей. Сонные мухи летали медленно и вальяжно, с видом маленьких, охамевших от безнаказанности читаури

[1]

. Народ периодически махал им вслед руками, но без особого энтузиазма. В воздухе не было и малейшего намека на ветерок, высокое голубое небо пугало отсутствием туч, а с ними — хоть какой-то прохлады. Деревья с пожухлыми от адского лета кронами стояли недвижимо, устало опустив ветви к земле. Чем-то мы их сейчас напоминали: такие же полудохлые и безразличные ко всему вокруг. Прямо не линейка в честь первого сентября, а выставка овощей какая-то. Еще и проходившая в субботу. Ну, что за несправедливость?

Я скривилась, чувствуя, как по спине вдоль позвоночника медленно стекает капелька пота. Странно, что только одна: у Ждана, единственного парня в нашем классе, стоявшего сейчас аккурат передо мной, под рубашкой образовалась целая Ниагара. Я могла видеть ее отчетливо, поскольку за лето Вербицкий вымахал еще сантиметров на двадцать и теперь его лопатки были как раз на уровне моих глаз. За это я тут же окрестила парня Мелманом

[2]

: он казался таким же длинным, неуклюжим, еще и влюбиться умудрился в девушку явно не своего племени. Теперь вот страдает. То есть, мы все страдали: от жары, просто он еще и от разбитого сердца — Виктория Плагунова закончила школу в прошлом году, оставив поклонника зарабатывать аттестат в гордом одиночестве.

Черт, Плагунова… Не вовремя вспомнила — настроение и так было ниже плинтуса, а теперь вообще забурилось по самую литосферу. Я была, мягко говоря, неприятно удивлена, увидев ее в списках абитуриентов того же факультета того же ВУЗа, что и мой парень. Блин, ну какой из этой блондинки юрист?! Скорее меня пригласят танцевать в Большой Театр, чем она выиграет дело! Хотя при чем здесь дело? Будто я не знаю, зачем она поступила в этот универ… ехидна крашеная. И ведь поступила же, блин! Я весь прошлый год смотрела, как она за Шуриком увивается, насилу до выпуска дотерпела. А теперь: я здесь, обиваю порог Гимназии, они, оба, — там, за одной партой. Ух-х, как представлю — кулаки сами сжимаются! Чую, не выдержит душа поэта, наколдую ей однажды заячьи ушки на макушке. Ну, она же любит одеваться как модель из Playboy: вот и сэкономит на аксессуарах!

Нет, вы не подумайте: я — особа не ревнивая. Умею расставлять приоритеты и правильно оценивать возможности потенциальных соперниц. Но это при условии, что Шурик ведет себя как разумный и взрослый человек. А не подливает масла в огонь своими, несомненно остроумными, но очень уж неоднозначными высказываниями. Честное слово, я еще немного послушаю его отзывы о Вике, а потом лайкну любимого чем-нибудь тяжелым по голове! И суд присяжных меня оправдает, поскольку в последнее время этот человек ведет себя так, будто специально испытывает на прочность мое терпение!

Я покосилась через плечо: там, на стоянке, под деревом стояла до боли знакомая синяя Mazda. Словно почувствовав мой взгляд, окно водительской двери поползло вниз и в образовавшемся проеме показалось нахально ухмыляющееся лицо Шурика.