Врата ада

Годе Лоран

Потеря ребенка — что может быть ужаснее для отца и матери и что безнадежнее? Против этой безнадежности восстает герой нового романа Лорана Годе, создавшего современную вариацию на вечную тему: сошествие в ад. Теперь Орфей носит имя Маттео: он таксист в Неаполе, его шестилетний сын погибает от случайной пули во время мафиозной разборки, его жена теряет разум. Чтобы спасти их, нужно померяться силами с самой смертью: Маттео отправляется в ее царство. Картины неаполитанского дна сменяются картинами преисподней, в которых узнаются и дантовский лес самоубийц, и Ахерон, и железный город демонов. Чтобы вывести сына из царства теней и спасти его мать из ада безумия, отец пойдет до конца. Пронзительный рассказ об отчаянии и гневе, о любви, побеждающей смерть, рассказ, в котором сплелись воедино миф и бытовая достоверность, эзотерика и психология.

Лоран Годе (р. 1972), французский романист и драматург, автор книг «Крики» (2001), «Смерть короля Тсонгора» (2002, рус. пер. 2006), «Солнце клана Скорта» (2004, Гонкуровская премия, рус. пер. 2006), «Эльдорадо» (2006). «Врата ада» — его пятый роман.

[collapse]В который раз Годе дарит нам увлекательный и блестяще написанный роман, который заставляет задуматься над вопросами, волнующими всех и каждого.

«Магазин Кюльтюр»

Новый роман Годе, вдохновляемый орфической мифологией, повествует о невозможности смириться со смертью, о муках скорби и о возмездии.

«Экспресс»

«Врата ада» — фантастический роман, но с персонажами из плоти и крови. Именно в них сила этой необыкновенной книги.

«Фигаро»

Роман сильный и мрачный, как осужденная на вечные муки душа. Читатель просто обречен на то, чтобы принять его в свое сердце.

«Либерасьон»[/collapsed]

I

Мертвые воскресают

(август 2002)

Долгое время меня называли просто Филиппо Скальфаро. Сегодня я вернул себе свое настоящее имя, и теперь меня зовут Филиппо Скальфаро Де Ниттис. Сегодня утром на рассвете я стал старше отца. Я стою на кухне, лицом к окну. Поставил кофейник на газовую плиту. Живот болит. По-другому и быть не могло. Впереди трудный день. Я готовлю себе очень крепкий, горький кофе, надо продержаться до вечера. Кофе поможет. Когда кофе наконец закипает, из аэропорта Каподикино взлетает самолет, сотрясая воздух. Я вижу, как он летит над городом. Огромное плоское металлическое брюхо. В какой-то момент я думаю, что он может рухнуть вниз, на людей, но нет, превозмогая собственную тяжесть, он устремляется вдаль. Выключаю плиту. Ополаскиваю лицо водой. Отец. Я думаю о нем. Сегодня его день. Отец — его лицо я почти не помню. И голос тоже. Иногда в памяти вдруг всплывают его слова, обращенные ко мне, — но правда ли он их говорил или я сочинил их сам, чтобы заполнить пустоту, которую он оставил после себя? На самом деле, только разглядывая себя в зеркале, я могу хоть что-то узнать о нем. Ведь я должен быть на него похож, ну хотя бы разрезом глаз или формой скул. С сегодняшнего дня я буду видеть то лицо, которое у него могло быть сегодня, доживи он до этого дня. Отец, он со мной. Утром, на заре, он вскарабкался мне на плечи, словно ребенок. Теперь он рассчитывает на меня. Все случится сегодня. Я так давно готовился к этому дню.

Я неторопливо прихлебываю еще дымящийся кофе. И ничего не боюсь. Я вернулся из преисподней. Я пережил невозможное. Только по ночам во сне на меня нападает страх. По ночам я вновь слышу вопли гарпий и душераздирающие стоны. Чувствую тошнотворный запах серы. Души умерших окружают меня. По ночам я вновь становлюсь ребенком и молю о пощаде. По ночам я дрожу всем телом и зову отца. Кричу, всхлипываю, плачу. Любой другой счел бы это за ночной кошмар, но я-то знаю, что это не так. Я бы не испугался ни снов, ни видений. Я точно знаю, что все это правда. Я вернулся оттуда. Я видел это собственными глазами. И кроме этого ничего не боюсь.

Стены дома больше не содрогаются от шума реактивных двигателей. В небе остается только узкая белая полоска. Я решил побриться сегодня утром, потом передумал. Хотя нет, надо все же это сделать. Сегодня щетина мне ни к чему, я хочу выглядеть как можно более юным. Если есть хоть один шанс, что он меня узнает, я не могу упустить его. Вода из крана идет грязная. Желтоватая. Сегодня день моего торжества. Я возьму с собой отца. Я созрел для мести. Я готов. Пусть сегодня вечером прольется кровь. Так надо. Я надеваю рубашку, скрывая и от себя самого свою худобу. Неаполь просыпается медленно. Только рабы встают в такую рань. Я хорошо знаю это время. Именно сейчас тени, что бродят вокруг центрального вокзала, высматривают местечко, куда спрятать свои картонные подстилки.

II

Кровь на улице Форчелла

(июнь 1980)

Маттео Де Ниттис пошел еще быстрее. Малышу Пиппо было трудно поспевать за ним, но он не решался ничего сказать. Отец держал его за руку и дергал каждый раз, когда мальчик начинал отставать. Они опаздывали уже на полчаса, и Маттео прикинул, что идти еще минут десять. На улице Нолана они протиснулись через толпу зевак, теснившихся у передвижных лотков. Порой Маттео просто расталкивал покупателей, даже не извиняясь. Он ругался, стиснув зубы, проклиная топчущихся на одном месте людей, бесконечные улицы, этот так плохо начавшийся день.

Джулиана пришла в гостиницу раньше, чем обычно. Сегодня две уборщицы не вышли на работу, и ее попросили заменить их. Она поручила мужу отвести малыша в школу. И пока пила кофе на кухне отеля-люкс «Санта-Лючия», вместе с подругами, у которых глаза припухли после сна, все пробовала представить себе, как проведут это утро ее мужчины, что скажут друг другу, что сделают. Эти мысли были ей приятны. Отец и сын. Она всегда радовалась, когда они вместе. Потом пришло время подниматься наверх, приступать к работе. Забыть об оставшемся на дне чашки кофе. Перестать думать о муже и сыне и о том, что ей уже не терпится вновь их увидеть. Выкинув все это из головы, она занялась работой.

И Маттео и Пиппо прямо обливались потом. Час они провели в пробке, пока не добрались до Ноланских ворот. Стоял весь Неаполь, превратившийся в огромный сгусток бензина и раздражения. Весь этот час Маттео топал ногами от нетерпения, а его сжимавшие руль руки дрожали. Ранним утром он отвез клиента в аэропорт, и пришлось взять малыша с собой. Обратный путь превратился в муку. Одна сплошная пробка. Простояв час и увидев, что движение не восстанавливается, он припарковал машину и решил добираться до школы пешком. «Так будет быстрее», — сказал он себе. Но был базарный день, и теперь ему пришлось продираться сквозь толпу, которая словно специально оказалась на его пути, чтобы окончательно истрепать нервы.