Самый забавный, самый невероятный, самый закрытый клуб лондонского света – Компас-клуб. Четверо отпетых холостяков, поклявшихся никогда и ни при каких обстоятельствах не стать жертвами женских чар. Однако… мужчины предполагают, а женщины – располагают!
Перед вами – история Норта, джентльмена, больше всего на веете любившего опасные приключения – и подарившего свое сердце опасной красавице! Ведь загадочная Либби Пероуз, опалившая его пламенем обжигающей страсти и почему-то не желающая стать его женой, окружен покровом тайны, раскрыть которую Норту будет непросто. … Помочь ему в силах только любовь!..
Пролог
Апрель 1796 года
– Мне бы очень хотелось посмотреть на ваш зад.
Мадам Фортуна, урожденная Бесс Боулс, изумленно уставилась на мальчика поверх хрустального шара, который держала в руках. Она посмотрела на него, слегка прищурив темные глаза, но этого оказалось достаточно, чтобы ее юный клиент вжался в спинку стула. Его худенькое личико вспыхнуло, и Бесс ощутила под ладонями тепло, словно сжимала его щеки, а не прохладный хрусталь. Эта связь ее удивила. У нее не было особого таланта ясновидения, но зато она была превосходной актрисой. Ее мать и бабушка – вот кто обладал даром ясновидения, и Бесс знала – без помощи карт и хрустального шара, – каких душевных сил это требовало от них.
Обманывая клиентов, Бесс Боулс утешала себя мыслью, что берет деньги у взрослых людей, которым следовало бы подумать, прежде чем обращаться к шарлатанам. Ее приглашали в загородные резиденции и лондонские салоны, чтобы развлечь гостей гаданием. По чайным листьям, картам, руке и, конечно же, хрустальному шару. За тридцать лет, что Бесс посвятила своей профессии, используя неистребимое желание человека узнать свою судьбу, у нее накопился поистине неисчерпаемый репертуар радужных прогнозов и мрачных предсказаний.
Но этот юный проказник не интересовался тем, что ждет его в будущем. Он, видите ли, хотел увидеть ее зад!
Глава 1
Поместье Баттенберн, июнь 1818 года
Мужской смех привлек внимание Элизабет Пенроуз, и она, качнувшись влево, выглянула из-за мольберта Табурет пошатнулся, и кисть дрогнула в ее руке Капля темно-синей акварели, скопившаяся на кончике, оторвалась и шлепнулась на ее юбку, прикрытую просторной блузой, наброшенной поверх платья из муслина цвета лаванды. Смех этот, беззаботный и заразительный, чем-то напоминал музыку. Четыре голоса разного тембра сливались в один, создавая своеобразную гармонию. Бросив взгляд по сторонам, Элизабет заметила еще несколько голов, повернувшихся на звуки смеха, хотя молодые люди и не думали привлекать к себе внимание. Непринужденно переговариваясь, они прохаживались среди гостей барона, разбившихся на небольшие группки после сытной трапезы, устроенной на свежем воздухе.
Пологий склон холма пестрел одеялами, перемежавшимися с зелеными лоскутками травы, усыпанной полевыми цветами. Гости, устроившись с удобствами на лоне природы, наслаждались полуденным солнышком, свежим ветерком и журчанием стремительного ручья.
Мужчины снова рассмеялись, откинув назад головы и открыв взглядам крепкие шеи. Хотя тембр смеха был достаточно низким, в нем безошибочно угадывалось что-то мальчишеское. Элизабет невольно улыбнулась, почему-то ощутив себя не сторонним наблюдателем, а полноправным участником их веселья, хотя и не представляла, что привело их в столь хорошее настроение.
То, что они знают друг друга, было неудивительно. Все, за исключением Марчмена, принадлежали к знатным семействам и входили в сливки общества. А вот то, что они вели себя как близкие друзья, показалось ей интересным. Однако пока вся компания не расположилась на свободном одеяле неподалеку от нее, Элизабет не могла бы с уверенностью утверждать, что их связывает нечто большее, чем просто шапочное знакомство.
