Почему мы ушли? Почему мы ушли… Сложный вопрос, внучек. Да и не могу я за всех и каждого ответить. Только за себя да, может, еще за братьев. И вот чего я скажу, ребятишки! Много было причин. Одним словом и не скажешь. Так что давайте-ка я расскажу вам, как мы уходили, а там и с другими вопросами определимся.

Рассаживайтесь поудобнее, печенье вот к себе ближе двигайте… Хомячьте, не парьтесь. Сказка моя длинная будет, на пустое пузо может и не в масть пойти. И эту… бандуру включите на запись. Я дважды баянить не стану, а вам историю эту еще своим детям с правнуками пересказывать. Пусть машина пишет, она железная…

Короче, пацаны! Реально место, где Подкова была зарыта, нашел Поц. Был у нас в бригаде такой персонаж. На лицо ужасный, хрен знает какой внутри. Я вот сейчас лоб морщу, пытаюсь вспомнить – видел Поца хоть раз без тельняшки? По ходу, и не видел ни разу. Лицо – как у коня морда. И таскал бы типец этот какое-нибудь конское погоняло, если бы не тельник полосатый. Болел человек водными просторами. И служил во Владике, и потом на даче какую-то лодку или яхту в сарае строил.

Мореман, короче, зафанатевший по гланды. Братва его по первой Боцманом нарекла, да только из коня боцман, как из навоза пуля. Так и стал он Поцманом. А после и вовсе – Поцом.

Но нужно признать – водила он был от Бога. Из тех, кто машины с «автоматом» считают женскими тележками для супермаркетов. На всех наших машинах всегда была механика. И все наши аппараты Поц чинил сам. Потому, наверное, и работали они всегда как швейцарские часы.

Прошло двадцать лет, прежде чем я вернулся к непокорному каменному саркофагу.

Много чего произошло за это время. И с нами, и со страной. Все менялось. К власти пришел другой президент, и нам, профессиональным вымогателям, стало неуютно. Краснополянинские прочухали тему первыми и принялись тем или иным способом вкладывать деньги. В торговые сети, спортклубы и заводы. Мы, окраинские, момент упустили. И не в малой мере по вине не вовремя увлекшегося наркотиками шефа. На какие-то полгода-год бывший тренер выпал из жизни, а группировка едва не развалилась. Слишком много оказалось завязано на личные связи и договоренности лидера.

Кто-то вроде Совы, смотрящего за крупнейшим в городе овощным рынком, стал потихоньку стягивать кусок одеяла на себя. Другие, вроде моего Коленка, потянулись под крыло блатных.

Отгремело две войны за городские казино и игорные клубы. А потом дядьки в Москве взяли и разом навели мир и порядок – повсеместно запретили азартные игры. Ну, кроме специальных зон, конечно. Только где они, эти зоны. Рядом с нашим городом им места не нашлось. А в других местах свои толпы голодных пацанов имелись.

Потом сначала один-два, а дальше и все сразу коммерсанты и барыги отказались платить дань. Бояться перестали. «Маски-шоу» стали приезжать вперед «скорой», только позвони. Госбезопасность восстала из пепла, а с ней, прицепом, и милиция. Все-таки у нас не столица, раствориться во тьме, спрятаться от пристального внимания органов не получится. Силовые акции против борзых барыг стали караться быстро и пугающе эффективно. Наше влияние еще сохранялось в тех видах относительно честного зарабатывания денег, которые и так были на грани дозволенного. Валютные спекуляции, рабочая сила из Средней Азии, торговля оружием и «конструкторами» – собранными из запчастей «в гаражах» импортными машинами.