— А какой у вас рост?

Я в нерешительности взглянул на ассистента режиссера. Если вы статист, вам частенько задают каверзные вопросы, вроде этого, и ваш заработок в большинстве случаев зависит от вашего ответа.

Я попытался отделаться непринужденной гримасой.

— Ну, приблизительно? — настаивал ассистент.

Это был высокий блондин неопределенного возраста, с плоским лицом, вдобавок приплюснутым толстыми очками в золотой оправе. Он производил впечатление человека, не принимающего кино всерьез, однако работу свою выполнял прилежно.

Феликс заботливо проводил меня до ограды. Оказавшись на бульваре, я глубоко вдохнул влажный вечерний воздух. В голове гудело. Я был ошеломлен и удручен случившимся и не совсем еще понимал значение того, что произошло. Ноги у меня дрожали, как после быстрого бега, и мне никак не удавалось двинуться с места.

У дома остановилась ярко-красная спортивная машина. Из нее вышла девушка. Она с удивлением посмотрела на меня, словно старалась понять, как я мог оказаться здесь. Ей, наверное, было столько же лет, сколько мне. Она была красива, с хрупкой фигуркой, светлыми волосами, в васильковом идеально сшитом костюме. Ее взгляд смутил меня… Я побрел прочь от дома Люсии и вскоре дотащился до ближайшей станции метро.

Я уснул на рассвете, всю ночь перебирая в уме события минувшего вечера. Я нанес Люсии Меррер страшное оскорбление. Тысячи мужчин во всем мире отдали бы все на свете за то, чтобы держать ее в своих объятиях, а я, несчастный идиот, отказался от королевского подарка, который она готова была мне преподнести… Я говорил себе, что этот инцидент весьма неблагоприятно отразится на моей карьере. Люсия теперь «позаботится» об этом. Перед моим носом захлопнутся все двери.

Проснулся я поздно еще более опечаленный, чем лег в постель накануне. День не развеял моих опасений, а напротив, усугубил их.

Вернулся Иван, чтобы закончить свою работу. Увидев Люсию без грима и заметив беспорядок на диване, скомканное платье и мою помятую одежду, он и бровью не повел. Лишь позвал костюмершу и велел ей подгладить платье, пока он сам заново причешет Люсию.

Я умирал от стыда. Тихо сидя в глубине комнаты, я старался, чтобы обо мне забыли. Были все основания считать меня жалким альфонсом, ублажающим средних лет даму. Именно так и думал обо мне гример, именно так будут думать на студии все. Сплетни здесь распространяются быстро.

Это благодатная почва для пересудов и клеветы. Под лучами прожекторов она расцветает пышным цветом.

Когда Люсия была готова, она повернулась ко мне и бросила тоном, не терпящим возражении:

— Жди меня здесь!

Вечером после съемок мы отправились ко мне за вещами. Я не хотел, чтобы Люсия поднималась вместе со мной. Лифтом я пользоваться не мог, а мое жилище имело уж больно жалкий вид. Но она проявила настойчивость и решила непременно меня сопровождать.

Когда я открыл дверь, Люсия с минутку постояла на пороге, не отваживаясь войти. Она молча разглядывала мою бедную каморку, куда сквозь грязную форточку проникал сероватый свет. Всю обстановку составляли кровать, белый деревянный стенной шкафчик, на котором стояла газовая плитка, и стул. Единственным комфортом этой напоминающей тюремную камеру комнатенки являлась маленькая раковина.

— Видите, — прошептал я, — полнейшее убожество.

Я стыдился открытой консервной баночки из-под сардин, лежавшей на шкафчике рядом с молочной бутылкой и моей зубной щеткой…

Кровать была разобрана, постельное белье не менялось уже около месяца.

Мне никак не удавалось снова заснуть. На этот раз я осознанно вкушал всю прелесть комфорта, погрузившись в состояние тихой эйфории. Впервые с тех пор, как я очутился в Париже, я чувствовал себя в безопасности, обрел уверенность в завтрашнем дне. И знал, что если даже я для Люсии всего лишь каприз, знакомство с ней принесет мне пользу.

Общаясь с ней, я почерпну немалые знания о профессии, которую выбрал и к которой чувствовал призвание.

В тепле и покое уютной постели время прошло незаметно,

И когда я наконец уже почти засыпал, в дверь постучали. Я решил, что Феликс несет мне завтрак, и пошел открывать. Но это оказалась Мов.

Она была одета в тесные джинсы, уж слишком обтягивающие ее юные формы, и красный свитер. Довольно короткие волосы были схвачены лентой на затылке.