В свои тридцать с небольшим лет Виржини Депант — одна из самых модных современных французских писательниц лауреат престижной литературной премии «Флор». Первый же ее роман «Трахни меня» (Baise-moi, 1993) произвел подлинный фурор. Фильм по этому роману, снятый ею совместно с бывшей порноактрисой Корали, упрочил ее скандальную славу. «Дрессированные сучки» (Les Chiennes savantes, 1999), где сюжеты «Трахни меня» получили еще более скандальное продолжение, — уже не один год среди лидеров продаж во Франции. Новый роман Виржини Депант — «Teen spirit» (2002) — это опять вызов обществу, вещь провокационная и предельно откровенная.
Часть первая
Дерево без корней
Я курил здоровый косяк, уставившись на задницу Джей Ло
[2]
по MTV. Зазвонил телефон, включился автоответчик: я тогда избегал разговоров с целой кучей людей, требовавших от меня кто денег, кто переводов, за которые я получил аванс, а также с прочей публикой, норовившей отнять мое время на всякий душный треп.
Послышался приятный женский голос, стильный такой, выговор парижский, мажористый, особая манера выводить гласные и отчетливо произносить каждое слово, свойственная людям, сознающим свое право на неспешную речь и вычурную артикуляцию, — я слегка заторчал. Вообразил себе костюм, надушенные волосы, наманикюренные ногти.
— Здравствуйте, это Алиса Мартен, у меня сообщение для Брюно, — возможно, мое имя вам ничего не говорит, я…
Мне хватило двух секунд, чтобы ее вспомнить. Недавние события легко вылетали у меня из головы, зато отроческие воспоминания отпечатались очень четко. Я подскочил, как на пружине, схватил трубку и выпалил игриво:
— Алиска-Шелковый ротик, еще бы, блин, не помнить!
Часть вторая Отец и дочь
Эскалатор, поднимающий из чрева метро на поверхность земли. Вереница людей, жмущихся вправо, пропуская тех, кто спешит выкарабкаться побыстрей. Наверху уже проглянуло небо — расширяющийся квадратик ослепительного света.
Алиса, как мы и договорились, ждала меня у входа в парк, рядом с ней я увидел рослую девочку — Нанси не могла быть такой большой.
Я сник, меня подмывало развернуться, дать дёру к себе на Барбес. Как это все-таки несправедливо — с моим мальчишеским умом оказаться загнанным в тело взрослого человека. Если бы мир был устроен по справедливости, меня бы привела сюда мама, крепко держа за руку, научила бы, что сказать и как, да еще прикрикнула бы, вздумай я дурить. А вместо этого — нате пожалуйста — я сам должен идти уверенным шагом навстречу тринадцатилетней дочери.
Подойдя ближе, я понял, что это, несомненно, она, поклонился:
— Очень приятно. Надо же, ты совсем взрослая.
