Братья Старостины — уникальное явление в истории спорта. Легендой они стали еще при жизни, причем все четверо сразу — Николай, Александр, Андрей и Петр. Их главное детище — спортивное общество и футбольная команда «Спартак», созданная их усилиями и их же усилиями превратившаяся в поистине «народную», ставшая предметом поклонения для миллионов болельщиков. Едва ли найдется в мировом футболе подобный пример: старший из братьев, Николай Петрович, начал свои занятия спортом еще до революции, а в 1935 году стал «крестным отцом» нынешнего «Спартака», которым продолжал руководить до самой своей смерти в 1996 году. Без малого столетие, отданное футболу! Причем специалисты — как наши, так и зарубежные — признают: в принципах руководства командой он намного опередил свое время. Третий из братьев, Андрей Петрович, работал начальником сборной СССР, и с его именем связано самое большое наше достижение в футболе — выигрыш первенства Европы в 1960 году.
Но братья сумели проявить себя не только на футбольном поле. Судьбу их отнюдь не назовешь легкой. Им — опять же всем четверым — пришлось пройти и через тюрьмы и сталинские лагеря, 12 лет оказались по существу вычеркнуты из жизни. В их биографиях, как в капле воды, отразилась биография страны, со всеми ее трагическими поворотами.
Предлагаемая вниманию читателей книга необычна. Впервые в серии «ЖЗЛ» выходит биография сразу четырех героев. Можно согласиться с авторами: отрывать биографии братьев одну от другой, рассказывать о каждом из них в отдельности было бы в корне неправильно. Ибо сила Старостиных и состояла в том, что всегда и везде они выступали вместе, ощущая себя
семьей
и чувствуя поддержку друг друга.
ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
[1]
Уже несколько лет я нахожусь во власти упорно меня преследующей фантазии: воображаю книгу, которая так и просится быть написанной, напечатанной, разошедшейся по заповедным личным библиотечкам всех, кому дорог футбол. Мне мерещится, что я держу ее на ладони, ощущаю ее вес (она не тоненькая), заглядываю на некоторые страницы, вижу ее место в известной серии «ЖЗЛ» и даже угадываю название — «Дом Старостиных».
В «ЖЗЛ» эту книгу я просватал бы с легкой душой вовсе не «для разнообразия» и не по той причине, что «футбол занял видное место в жизни народов всех континентов». Перед нами редкостный случай служения не кого-то в единственном числе, а большой, дружной семьи (четыре брата и две сестры да зятья с невестками) московскому, русскому, спартаковскому спорту на протяжении всего XX века. Здесь нет ни малейшего преувеличения: мальцы Старостины начинали в дореволюционное время с кулачных боев «стенка на стенку» между Пресней и Дорогомиловом, а их взросление шло шаг в шаг с проникновением в народную жизнь новеньких, с иголочки, остро интригующих, захватывающих спортивных веяний. Мало сказать, что Старостины были свидетелями «спортизации» всего быта, они с энтузиазмом, природным умом и предприимчивостью сами, как кашевары, заваривали кашу, не уклоняясь от трудностей и невзгод, и в конечном итоге как спортобщество «Спартак», так и лучшая футбольная команда страны того же названия в большой мере своим существованием обязаны им.
Спорт ничто не миновало, он повторял век и зацепил братьев Старостиных на 12 лет в бериевские лагеря, как мне представляется, за духовную независимость, расцененную на Лубянке в качестве подозрительной гордыни, и, не в последнюю очередь, за спортивное нежелание уступить тем власть имущим, которые не мыслили быть битыми даже на футбольном поле.
Словом, изучающему век наш история семьи Старостиных (а ее в обиходе именовали и кланом, и сектой, завидуя ее влиянию) предоставляет богатейшую россыпь исторического, бытового, спортивного, международного материала, портреты и характеры, в коих переплелись корни староверческие, от ямщиков и егерей, футбольных знаменитостей, капитанов сборных команд Москвы, РСФСР, СССР, членов КПСС, должностных лиц — президентов, председателей, начальников, водящих дружбу и с «вождями», и с писателями и артистами, потом «зэков» и снова знаменитостей после реабилитации. Вот уж действительно дался им этот спорт, полной мерой испили они из притягательных призовых кубков! Можно сказать и иначе: жизнь ему отдали — Николай, Александр, Андрей, Петр… И тем не менее не нашлось смелого автора, который бы взялся за заманчивый, беспроигрышный сюжет. Некоторых я убеждал, агитировал, соблазнял, загорались и, видимо, робели.
Допускаю, что осведомленный читатель возразит: а есть ли нужда в книге «Дом Старостиных», если из-под одаренного пера Андрея Старостина благополучно вышли и изданы четыре незаурядные книги, если старший брат Николай отличился двумя книгами, которые недавно переизданы в однотомник под одной обложкой («Футбол сквозь годы» и «Звезды большого футбола»)?
ОТ АВТОРОВ
Думается, Лев Иванович Филатов порадовался бы тому, что его идея — пусть и несколько в ином формате — воплотилась в жизнь. Приведенная выше статья когда-то была написана им по заказу младшего из нашего дуэта, да и сам он не раз говорил при встречах: «Слушайте, Гера, а почему бы вам не взяться за это? Вы молоды, любите „Спартак“ да и пером вроде бы владеете — что вам еще нужно?» А в ответ звучали отговорки — мол, из всех братьев и сестер доводилось беседовать лишь с Николаем Петровичем, да и то коротко. И как браться за столь фундаментальный труд, пользуясь лишь чужими воспоминаниями и не опираясь на личное восприятие? «Но ведь Пушкин писал о Пугачевском восстании, опираясь на документы! Жаль, — вздыхал снова Лев Иванович, — просто и не знаю, кому бы еще предложить…»
После кончины замечательного спортивного журналиста в феврале 1997-го его протеже опрометчиво заявил на газетных страницах: «Две недели, как нет с нами Филатова, и год, как ушел из жизни последний из братьев Старостиных. И чувство вины перед обоими заставляет взяться за перо, залезать в архивы и тормошить коллег. Я знаю, что не соберусь написать эту книгу. Но в моих силах отыскать несколько экспонатов для будущего музея Старостиных». Что ж, никогда не говори «никогда». Только с годами начинаешь понимать правоту Филатова: такая работа действительно захватывает с головой.
Старшему из нашего авторского тандема посчастливилось чаще общаться с братьями, разве что с Петром Петровичем он встречался мимолетно, с целью получить недостающий автограф для личной коллекции. Но недаром в этой же коллекции хранится факсимиле Николая Петровича: «У о[бщест]ва „Спартак“ много друзей и поклонников. Однако большинство из них свои чувства выражают в словах. Вы же, Борис Леонидович, свои симпатии претворяете в делах и потому заслуживаете особой благодарности».
А когда в футбольном клубе поздравляли Старостина с девяностолетием и дошел черед до адресата приведенного выше послания, то Николай Петрович полушутя, полусерьезно провозгласил: «Этот человек знает о „Спартаке“ больше, чем я!»
Приступив к книге о братьях на полтора десятка лет позже, чем стоило бы, мы в чем-то наказали сами себя. Ведь за эти годы не стало многих, кто мог обогатить представление о клане ценными подробностями. Это в первую очередь ближайшие родственники — зять Николая Петровича Константин Ширинян, супруга Андрея Петровича Ольга Старостина, племянник братьев, сын их сестры Веры Петровны Александр Попов… Да и в ходе работы над материалом пришло печальное известие — ушла из жизни племянница героев книги, дочь их сестры Клавдии Петровны Ирина Прокофьева.
